Блядь! Что она делает? Зачем ты расстегиваешь ширинку? Зачем освобождаешь… хотя нет! Ты все правильно делаешь. Ему было очень тесно в штанах. А еще мой друг сильно скучал по соблазнительным губкам. Ты же напомнишь ему, как хорошо умеешь работать губками? Ох, блядь!

Какой же он сексуальный. Возбуждающий. Невероятный. Просто ходячий секс. Чистый. Обнаженный. Как наркотик. Этот мужчина и сам наркотик. Когда я стала зависима от него? Неизвестно. Когда поняла, что влюбилась? Неизвестно. Когда осознала, что не смогу жить дальше без моего сексуального шефа? Прямо сейчас. В этот самый момент, когда он смотрит в глаза, а я…

С ума схожу…

Мы дико скучали друг по другу. Это не нужно было произносить вслух — и так все понятно. По взгляду, по неровному дыханию, по поцелуям. Даже по тому, что Антошка не сразу реагирует на мои манипуляции. И плевать, что нас кто-то застанет. Чихать я на них хотела. В попу их! Мне нужен только этот мужчина. Только мой наркотик.

Только чистый кайф с ним.

Но перед этим я хочу поблагодарить его. За кое-что очень важное. За спасение жизни. Да, он уже заранее знал, что мы выберемся оттуда, что Антон и Михаил Алексеевич не потеряют «Империю», но все же. Он приехал за мной. Приехал и не покинул то злополучное место без меня.

Антон спас мою жизнь. Спас мою психику. И главное — остался жив. Конечно, меня беспокоит гематома на щеке, но она быстро рассосется. Сейчас мой мужчина рядом, целиком и полностью принадлежит мне. И я хочу воспользоваться этим моментом.

Говоришь, опоздаем? А тебе не все равно? Я хочу тебе отсосать. Антошка! Грязно. Пошло. Как в порнухе. Чтобы ты помнил и знал, что я могу для тебя сделать. Что не делала ни для кого на свете. Не раскрепощалась так, не рисковала репутацией, учитывая старушек-сплетниц на лавочках. Только для тебя, любимый.

Люблю…

Он совсем твердый. Что именно возбудило моего шефа — можно догадаться. Хотя нет — ответ я и так знаю. Но сейчас это не имеет особого значения, когда большой половой орган моего мужчины с маленькой поблескивающей капелькой спермы на головке смотрит на меня. Призывно так. Словно ждет, когда же я доставлю удовольствие. И я сделаю все, чтобы мой мужчина был в восторге.

Слизываю языком маленькую солоноватую капельку и окутываю губами его член. Сначала просто целую головку, слегка всасываю ее, играясь языком, затем вбираю глубже. Еще глубже. Насколько это возможно. Возвращаюсь обратно, поднимая на него взгляд, полный похоти и желания.

Видишь, Антошка, как я скучала? Чувствуешь, как мне не хватало тебя? Нет, я не плакала ночами напролет, не обзывала тебя последними словами. Я знала, что мы будем вместе. И ты знал. Иначе не смотрел бы на меня потемневшим взором цвета чистейшего озера. Полным возбуждения и множеством невысказанных слов. И не все они цензурные.

Да, в машине доставлять удовольствие любимому мужчине очень неудобно, зато такого экстрима никогда в жизни не испытаешь. Ведь в любой момент может выйти кто-то из моих соседей и увидеть нас через лобовое стекло. Даже не из подъезда, а в окно взглянуть. Та же Лариска приоткроет штору на кухне и увидит прямо перед своими окнами спектакль. Но мне не страшно. На соседей плевать, а подруга все поймет. Хорошо, что окна моей квартиры на другую сторону выходят.

— Не останавливайся, — хрипло просит Антон.

«Не буду, босс, не буду», — отвечаю про себя, а сама еще усерднее насаживаюсь ртом на его половой орган.

И я действительно все это время не останавливалась. Игралась с его возбуждением. То ускорялась, то замедлялась, то резко била языком по головке, то нежно проводила влажные дорожки до самого основания. И ему так нравилось. Даже спрашивать не нужно — реакция тела говорила сама за себя.

Тяжелая рука опустилась на затылок, собрала волосы в кулак и удерживала их в таком положении. Но Антон не управлял моими движениями, не давил на меня и сам не подавался бедрами наверх, лишь бы войти в меня глубже.

— Иди сюда.

Вот теперь мой невозможно сексуальный босс отрывает меня от своего достоинства и тянет наверх. К своим губам. Он впивается в них, кусает то верхнюю, то нижнюю, заставляя низ живота налиться ожидаемым сладостно-тягостным возбуждением.

Мы целуемся бесконечно долго. Сладко. Говоря друг другу, как тосковали все это время. Без слов. Без лишних предложений и пустых звуков. Наши тела говорят сами, а наше возбуждение, разделенное на двоих, еще много чего покажет.

Не понимаю, в какой момент оказываюсь на коленях у Антона. Когда именно он тянет мое тело к себе, когда жестко фиксирует одной рукой мой затылок, а второй стягивает джинсовую куртку вместе с тоненькими лямками платья. Я даже лифчик под него не надела, и, видимо, не зря.

Грудь тут же выпрыгивает из оков, соски напряжены до твердого состояния. И он это видит прямо перед глазами. В паре сантиметров. Слышу, как он шумно выдыхает воздух, оставляя на моей коже влагу. Переместив свободную руку с затылка на грудь, вобрал в свой порочный рот сначала левый сосок, затем правый. Он втягивал их по очереди, удерживая мою грудь руками. Бил языком, покусывал зубами.

Антон, мать твою, что же ты со мной делаешь?

Как можно вот так сильно возбуждать, мучить и играться с моим телом, которое так и жаждет, чтобы ты оказался внутри? Тем более я чувствую даже сквозь трусики твой обнаженный половой орган.

Пожалуйста, войди в меня!

Так и хочется крикнуть эти слова. Так и хочется заставить его немедленно доставить нам обоим неземное наслаждение. Однако мои ладони почему-то вместо того, чтобы отрывать босса от груди, наоборот, прижимают к ней. Казалось, я совсем не в состоянии попросить своего мужчину высвободить из наших тел бесов, но он все понимает без слов. Почти.

Одна его рука отрывается от моей груди, проводит обжигающую дорожку вдоль моего тела и ныряет прямо в трусики, где все уже достаточно влажно и возбуждено. И он…

Черт возьми, это охренительно! Антоша! О, Боже! О, да! Да! Пожалуйста! Еще! Хочу еще! Но только не пальцами! Даже двумя! Прошу, замени их! Прошу тебя…

— Намокла, девочка, — хрипит уже где-то в районе уха, покусывая мочку.

Да, намокла. От твоего возбуждающего тела намокла. От великолепных губ, от игры языка и зубов, от поцелуев, от которых срывает крышу. Да, мой босс, я возбудилась до предела. Еще немного, и кончу сразу же, без проникновения твоего большого друга.

— Войди…

Шепчу. Даже не так — шевелю губами. Потому что издавать какие-либо звуки невозможно, кроме стонов, которые вырываются без моего вмешательства.

Антон смотрит на меня с некой хитринкой в небесных глазах, а затем выполняет мою просьбу. Незамедлительно. Резко. Настолько, что я охнула от неожиданности.

Как же хорошо. Как же я скучала по этому чувству наполненности. Как хотела. Как мечтала все это время, пока мы были в разлуке. Как бы ни желала признаваться самой себе, отрицала эту тягу к боссу. Но бежать от очевидного невозможно.