— Акиро? Что думает полковник Такахара? Может, это диверсия на нашей линии связи?

Акиро пожал плечами. Он умел работать на пультах управления. Но он не был офицером связи и не имел представления о том, что происходит.

— Полковник Такахара говорит, что это радиопротиводействие.

Радиопротиводействие? Тогда кто его осуществляет? Должно быть, это американцы. Только у них есть стратегические системы для радиопротиводействия. Однако… американцы не использовали свои стратегические системы противодействия во время боя два дня назад, и отсутствие этого противодействия смущало Нобуру. Сегодняшняя ситуация была ему непонятна.

Неужели американцы их опять атакуют? Несмотря на то что они использовали "Скрэмблеры"?

— Акиро, скажите полковнику Такахаре, чтобы он передал автоматическое управление боевыми операциями на тыловой командный пункт в Тегеране. Это довольно легко сделать с помощью компьютера. Но это нужно сделать очень быстро, пока противник не нашел способа заглушить наши автоматические линии передачи тоже. Просто скажите полковнику Такахаре, что надо передать управление. Он знает, что нужно делать.

— Надо ли ему отключать наш компьютер? — спросил Акира.

— Нет. Вовсе нет. Передача управления осуществляется временно. Тыловой пост будет осуществлять контроль за боевыми действиями до тех пор, пока ситуация здесь опять не будет под контролем. Наш компьютер будет оставаться в полной боевой готовности. Я хочу иметь возможность взять управление на себя, как только радиопротиводействие прекратится и мы разгоним эту демонстрацию.

Но он не верил в будущее. То, что он сделал, было простой формальностью и было предписано правилами. Он потерял веру. Тени за стеной отобрали последние остатки его веры и вобрали эту веру в себя. На мгновение он опять представил себе толпы темнолицых поющих людей, окружающих их со всех сторон.

— Господин генерал, полковник Такахара говорит, что мощность радиопротиводействия настолько велика, что многие наши средства связи сгорели.

— Это не имеет значения. Я могу управлять боевыми действиями только с помощью компьютера, если такая необходимость возникнет. — Нобуру неожиданно посмотрел на себя со стороны, как будто его душа на короткое время покинула тело. Как велик был разрыв между ним и его предками, которые вели за собой людей, держа стальные палки в руках.

Громкое пение вдали продолжалось. Он знал, что его предки поняли бы значение этого звука. Воин из сновидения понял это.

Несколько шальных выстрелов попало в фасад здания. Нобуру услышал короткий разговор южноафриканцев.

— Что говорит молодой офицер, сэр, — спросил Клоета сержант, подносивший патроны.

Клоет засмеялся громко и презрительно.

— Он говорит старику, что он не может ни с кем связаться. И что у нас нет боеприпасов.

Акиро поднялся, чтобы уйти.

— Акиро…

Молодой человек послушно остановился.

Нобуру протянул адъютанту забытый им автомат.

— Благодарю, господин генерал, — сказал Акиро. Нобуру увидел даже в темноте, что его адъютант покраснел.

— Да, Акиро, самая главная задача полковника Такахары — сохранить компьютер.

— Слушаюсь, господин генерал.

Нобуру смотрел, как молодой человек, быстро двигаясь, пересек вертолетную площадку. Да, компьютер. Там есть такие вещи, о которых не знает даже Такахара.

Некоторые возможности машины были известны только полным генералам и небольшой группе инженеров в Токио. Главная военная компьютерная система, считал Нобуру, была похожа на красивую жену богатого человека, она знала секреты, способные уничтожить человека, с которым она делила постель.

Вдруг пение прекратилось. В наступившей тишине было что-то болезненное и головокружительное. В этой тишине стали слышны крики смертельно раненных людей, которым не повезло, и они не потеряли сознание.

Душераздирающий вопль взорвал мир за стеной. Это был самый пронзительный звук, который Нобуру когда-нибудь слышал.

— Вон они идут! — закричал Клоет.

Часть стены не была видна из-за огня и пыли. С силой, подобной силе урагана, Нобуру отбросило назад ударной волной.

— Стреляй в дым, стреляй в дым.

Затем крыша у них под ногами содрогнулась от взрыва меньшей силы. Гранатомет, понял Нобуру. Либо они его украли, либо регулярные войска повстанцев примкнули к толпе.

Первые пронзительно кричащие фигуры выбежали из-за дымовой завесы. Во внутренней части территории штаба кто-то зажег фары и прожекторы, чтобы помочь пулеметчикам, и новые вспышки пламени осветили небо. Но на этот раз вспышек было меньше, и большей частью небо освещалось светом пожарищ, пылающих в дальней части города.

Темные фигуры хлынули через ворота и разрушенную стену. Сила огня защитников, казалось, уменьшилась под напором штурма и громких криков толпы. Люди взбирались на груду трупов, в толпе появлялось все больше знамен, которые падали и опять появлялись.

Клоет поднялся, чтобы направить пулемет на бушующий поток людей.

Сержант-южноафриканец, стоящий сбоку от Нобуру, упал и растянулся на вертолетной площадке. Падая, он концами пальцев провел по лицу Нобуру и привлек этим к себе внимание генерала. Южноафриканец лежал, широко раскинув ноги, вместо лица — кровавое месиво. Он непонятным образом продолжал издавать стоны, почти похожие на слова.

Клоет отвернулся, глаза его горели. Он жестко взглянул на своего подчиненного, бесцеремонно вытащил его пистолет и выстрелил ему в переносицу. Сержант вздрогнул и затих.

Полковник-южноафриканец посмотрел в глаза Нобуру и почему-то прочитал в них осуждение.

— А что делать в такой ситуации? — сказал Клоет.

Нобуру кивнул, затем инстинктивно взял автомат убитого сержанта и наклонился над заграждением. Прицеливаясь, он начал различать черты людей, рвущихся к штабу. Они были очень близко. Война приближалась к нему.

Нобуру начал стрелять. Почувствовав отдачу от автомата, он тут же испытал знакомое чувство, даже после того, как несколько десятилетий держал в руках только парадное оружие. Он тщательно прицеливался, стараясь стрелять одиночными выстрелами, чтобы ни один патрон не пропал даром. Азербайджанцы падали целыми рядами. Но каждый новый ряд подходил все ближе.

Взрывная волна сбила с ног идущих впереди. Нобуру почувствовал, как его что-то ударило в висок. Но он продолжал стоять, замечая все, что происходит вокруг, и продолжая стрелять.

— Банзай!

Громкие крики японцев растворились в шуме криков нападающих. Близкие выстрелы из автоматов стали сильнее и были похожи на приглушенный рев.

— Банзай!

В затухающем свете пламени Нобуру видел, как его людиврезались в толпу атакующих азербайджанцев. Японцы бежали, стреляя на ходу. Нобуру увидел сверкание штыков. Пламя, как миниатюрное солнце, освещало двор. В первом ряду атакующих японцев Нобуру узнал полковника Такахару с самурайским мечом над головой. Острое лезвие меча отражало лучи света. Левой рукой Такахара стрелял из пистолета.