– Подожди… Давай не будем говорить об этом по телефону, Сэнди, кажется, ты расстроена. Сейчас я приеду.

Через час, узнав то, что Сэнди Марш должна была ей сообщить, Фрея заехала на Холм и увидела, что поисковая операция в самом разгаре. Полицейские растянулись в одну длинную линию и медленно двигались вверх по крутым тропинкам, поднимая почву, а другие обшаривали палками кусты и заросли. Вся территория была оцеплена. Когда она вышла из машины, она увидела, как Саймон Серрэйлер разговаривает с инспектором, ответственным за проведение операции, и прошла мимо. Поиск Дебби Паркер был на переднем плане ее сознания, и сейчас вся ее энергия и все внимание были сосредоточены на этом, но какая-то ее часть при виде его содрогалась от удовольствия; она подавляла его, убирая свои чувства куда-то далеко внутрь, под замок, где она могла их игнорировать как можно дольше, во всяком случае пока продолжается расследование.

– Фрея? – Он тут же на нее обернулся. – Что-нибудь есть?

– Не уверена, – она кивнула инспектору, двинувшемуся к фургону, который был точкой сбора поисковой команды. –   Я только что виделась с Сэнди Марш, соседкой Дебби. Она была очень расстроена. Она только что поняла, что не видела Дебби вчера утром. Она точно была дома предыдущим вечером. Они весь вечер были в квартире и смотрели телевизор, а потом Сэнди зашла в ее комнату, чтобы одолжить салфеток где-то в пол-одиннадцатого. Дебби уже была в кровати и глубоко спала. Так что Сэнди незаметно проскользнула внутрь, а потом вышла, не будя ее. Но Сэнди думает, не могла ли Дебби на следующее утро проснуться раньше ее и отправиться на одну из своих длинных прогулок.

Серрэйлер нахмурился.

– Какая-нибудь реакция на радиосообщение?

– Звонков много, но в основном обычные болтуны, ничего конкретного. Сэр, я считаю, что мы должны сделать еще одно обращение и упомянуть также исчезновение Анджелы Рэндалл. С него прошло уже довольно много времени, но я уверена, что они связаны. Может быть, этим обращением мы заставим кого-нибудь вспомнить о той, другой, женщине.

– Можно, но лучше подождать, пока сюда не приедут родители Дебби и мы не введем их в курс дела. Я не хочу, чтобы они услышали по радио сообщение о пропаже еще одной женщины до того, как мы сами обрисуем им полную картину, и еще я не хочу, чтобы у прессы появился даже малейший повод начать печатать заголовки со словами «серийный убийца» гигантскими буквами.

– Понятно.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

– Сейчас я вернусь в участок, захвачу Нейтана Коутса, и мы поедем в Старли искать того лекаря.

– Дава. – Старший инспектор скривил губы. – Хотелось бы мне услышать, что моя мать сказала бы об этом. – Они улыбнулись друг другу, потому что понимали, кто такая Мэриэл Серрэйлер.

– Ваша мама попросила меня помочь ей на весенней ярмарке, кстати.

– Что же, берегитесь. У нее мертвая хватка.

– Я даже не до конца поняла, для кого она организовывается… для какого-то центра?

– Да. Она попечитель. Это центр, где заботятся о пожилых людях с деменцией и смежными проблемами. Раз уж она привлекла к этому вас, то, видимо, это будет в хосписе Святого Михаила.

– И она его попечитель?

– Президент.

Это было приятно – вот так стоять под ярким зимним солнцем и разговаривать с ним в расслабленном, шутливом тоне, позабыв о том, что привело их сюда. Он как-то по-особому встречался с ней глазами и улыбался, не флиртуя, нет, но будто просто сообщая ей о том, что ему приятно с ней разговаривать о других вещах в их жизни, не касающихся работы. «Остановись, мгновение, – подумала Фрея, – остановись, мгновение».

– Я многим обязана вашей матери. Она приняла меня с распростертыми объятиями и представила меня людям, своим друзьям. Это непросто – начинать все сначала на новом месте.

– Могу представить. Но вы скоро поймете, что Лаффертон – это рассадник сплетен. На самом деле мы просто провинциальный городок с собором. Но, наверное, здесь все-таки проще заводить друзей, чем в Лондоне.

– Знаете, я не думаю, что захочу когда-нибудь снова увидеть Лондон.

– Захотите, захотите.

– Там нет никого, по кому бы я скучала.

Он снова встретился с ней взглядом. Он был прямой, как она заметила, он никогда его не отводил.

– Старли, детектив Грэффхам, – тут же сказал он.

– Да, сэр.

Его улыбка оставалась с ней до конца этого дня.

– Колин…

Он никогда раньше не слышал, чтобы Энни кричала, и это был не тот крик, который ты можешь проигнорировать. Ощущение было такое, что у них дом загорелся.

– Колин… – Она вошла без стука: – Ты слышал новости по местному радио?

– Ну конечно же нет, у меня сегодня все утро были клиенты.

– Так вот, кое-кто из них пропал. Главная новость.

Колин Дэвисон, он же Дава, повесил на крючок свой халат и теперь натягивал джинсовую куртку. Он принимал клиентов одного за другим с девяти часов утра, прерываясь только на чашку кофе – нормального черного кофе, а не этой жижи из одуванчиков, и он был зол. Но то, что сейчас сказала его секретарша, его встревожило.

– О ком мы сейчас разговариваем, Энни? Успокойся.

– Она приходила в начале этой недели и еще один раз до этого. Я нашла ее в журнале. Дебби. Дебби Паркер.

– Ты же знаешь, что я забываю их через десять секунд после того, как они выходят из комнаты.

– Толстая девочка с прыщами.

А, ее он прекрасно помнил. Она была из тех, которые начинают тебе доверять с первого слова и впитывают все, что им дают, серьезно вознамерившись перевернуть свою жизнь. Во второе ее посещение изменения уже были заметны. Требовалось так мало, думал он, и ничего такого, чего они сами не смогли бы для себя сделать, но все же они шли к нему, и возвращались еще, потому что им нужно было разрешение, их надо было вести за ручку, ведь сами в себе они уверены не были. На самом деле ему было их и правда жаль.

– Так что с ней случилось? – Он проверил свои карманы. – У тебя есть пятерка?

– В ящике у меня в столе, но послушай… это громкая новость, говорю тебе. Полиция ищет кого-нибудь, кто ее видел. Она не вернулась домой.

– Ну да, люди не любят возвращаться домой, дома воняет, они по горло сыты домом, их за это винить нельзя.

Он вышел из своей комнаты, зашел в закуток, где Энни оборудовала себе кабинет, и достал жестянку из ящика. Семьдесят пять фунтов.

– Последние двое заплатили наличными, – сказала Энни, входя вслед за ним, – но не бери все, Колин, надо еще оплатить счета за электричество.

Он взял тридцать.

– Ты не думаешь, что тебе стоит позвонить им? Сказать, что она была здесь?