В своей тёплой постельке – уютненьком гнёздышке, под бабушкиным пуховым одеялом, навевающим обычно сладкие сны, я ворочалась точно на булыжниках. Сбросила пуховик, села и обняла коленки, положила на них голову. Словосочетание «томление плоти» мне всегда казалось вульгарным. А если к «плоти» прибавить дух, чувства, эмоции, желания и стремления? Тогда получусь я – девушка, пребывающая в крайней степени как горя, так и радости, как удовольствия, так и разочарования. Я не знала, куда пристроить свои чувства, куда загнать желания, как упаковать восторг и утрамбовать тоску.

Звонок моего сотового телефона. Прыжок с постели, судорожные поиски аппаратика, страх – перестанет звонить, и радость – обнаружила в кармашке сумки.

Костя звонит!

– Слушаю!

– Ася! Я тут думал, думал… В общем, не очень долго думал. А чего нам тянуть? Поехали ко мне, а?

– Костя, ты где?

– Под твоими окнами.

– Тогда поднимайся.

Мы практически не разговаривали ни ночью, ни утром. Какие разговоры, когда губы всё время заняты?

Бабушка постучала в дверь:

– Детки, извиняюсь, но Асе на работу, сегодня у неё передача. Костенька, блинчики на завтрак будешь?

– Буду! – вскочил Костя, нисколько не удивившись тому, что бабушка знает о его присутствии. – Обожаю блинчики.

– У меня варенье клубничное к блинчикам. Ася очухалась или ещё бредит?

– Все нормально, Вера Петровна, мы идём. Как ты себя чувствуешь? – повернулся ко мне Костя.

– Как Буратино в человеческий рост.

– Что?

– Было бревно, стало весёлым человечком. Спасибо, папа Карло!

– Ты меня когда-нибудь перестанешь удивлять?

– А ты хочешь?

– Я хочу блинчиков. Хотя… на самом деле…

Он принялся стягивать свитер, который только что надел. Если не завтракать, то я успею к эфиру «поздравлялки» в десять, не говоря уж о «Словарике». Бабушка обидится. Нет, поймёт.

– Здравствуйте, дорогие друзья! Вы слушаете очередной выпуск передачи «Словарик» и её ведущую Асю Топоркову. Сегодня речь пойдёт об одной из букв русского алфавита. У этой буквы непростая судьба…

Анна Семенова, симпатичная брюнетка двадцати трех лет, работала продавцом-консультантом в мебельном магазине и училась на вечернем отделении юридической академии. Жила Анна вместе с бабушкой в районе Преображенской площади.

Как и всякая современная девушка, Аня следила за фигурой. Иными словами, в течение дня – только кофе или чай без сахара. А вечером (практически – ночью) позволяла себе принять калории в виде любимых бутербродов: тонкий кружок батона, смазанный мягким творожным сыром, сверху ветчина. Бабушка считала бутерброды вреднейшим изобретением холостых мужиков. Это ведь верное средство приобрести язву желудка или двенадцатиперстной кишки! Побаловать себя бутербродами Анна могла только в отсутствие бабушки, которая в данное время находилась на даче.

Единственным круглосуточным магазином рядом с Аниным домом был дорогущий супермаркет «Новый континент». Людей, которые покупают в нем продукты, бабушка считала или лентяями (Преображенский рынок в трех трамвайных остановках), или буржуями, наварившими капиталы и теперь сорящими деньгами. Но у Анны, возвращавшейся после занятий, выбора не было. Она стояла у стеллажа с сырами, когда все началось. Анна уже держала в руках разрезанный батон в полиэтиленовой упаковке и лоточек с ветчиной. Она никогда не брала в супермаркете тележку или корзину, чтобы избежать соблазна прихватить лишнее и завлекательное, вроде вяленых помидоров в оливковом масле. Анна раздумывала, какой мягкий сыр купить: натуральный, с грибной начинкой, с укропом, с беконом? Рядом, тоже с сомнениями, перебирал сыры молодой человек. У его ног стояла дорожная сумка.

Парень брал один кусочек сыра, читал этикетку, возвращал на полку, брал другой:

– Козий. И этот козий сыр. Да что у них тут все козлиное!

В «Новом континенте» был прекрасный выбор дорогих сыров. А дешевые, типа «Российского», лежали в самом низу, на полке в пяти сантиметрах от пола. Молодой человек согнулся, потянулся за брикетом сыра…

– Й-й! – просипел он. – Змея! Укусила меня!

Аня никогда бы не поверила, что в супер-пуперном магазине, в полночь, когда покупателей раз-два и обчелся, продавцов вообще не видно, работает одна касса, на входе-выходе маются два охранника – что в этой безлюдной продовольственной благодати могут присутствовать натуральные змеи. Но видела собственными глазами: серый жгут выскочил из дешевых сыров, открылась маленькая пасть, ткнулась в руку парня и мгновенно скрылась. Не привиделось, было!

Парень разогнулся, смотрит на руку испуганно. Две красные точки, капельки крови.

– Вас укусила змея, – зачем-то сказала Аня.

– Ага. Мать честная! У них тут кобры.

И Анна заверещала. О! Аня всегда умела голосить. В детстве: упадет на даче, коленку поранит – включает голосовую сирену, и соседи несутся – ребенок погибает. Голос у Ани был мощный, от первой октавы до последней. К сожалению, слух отсутствовал, из школьного хора выгнали, потому что не слышно было тех, кто правильно пел.

Меньше минуты потребовалось, чтобы сбежались: два охранника, три продавщицы в белых халатиках и с пилотками на голове, кассирша со связкой ключей в руках – неслась, но кассу закрыла-таки.

Анна вопила и топала ногами от переполнявшего ее ужаса.

– Молчать! Не прыгать! – гаркнул один из охранников. – Докладывайте, что случилось!

Ему было за сорок, опытный служака. Второй – желторотый юнец, Аниному визгу даже обрадовавшийся, как радуется развлечению заскучавший часовой.

– Змея! Кобра! Удав! – торопливо говорила Аня. – Вдруг из сыров выскочил, я видела! Оно укусило этого, – Анна ткнула в молодого человека, – смотрите, у него на руке следы.

Пожилой охранник досадливо сморщился.

– Уж не знают, чего придумать, чтобы своровать, – заметила кассирша.

– Змеи в «Новом континенте» – это перебор, – ухмыльнулся молодой охранник.

– Мы сейчас милицию вызовем! – пригрозила одна из продавщиц. – Совсем совесть потеряли.

– Вызовите! – подхватила Анна. – Быстрее! И еще эмчеэс. Правда-правда, была змея.

– Артисты. Прям Большой театр. – Вторая продавщица презрительно скривилась.

– Тырят и тырят, – кивнула третья служительница прилавка. – Так хоть бы врали правдиво. Еще скажите, что у нас тут тигры или львы.

– Гиены, – хохотнул молоденький охранник.

Его шутку оценили: работники супермаркета рассмеялись. Очевидно, имелся в виду кто-то из руководства.