Виталий вскочил и… направил пистолет на него, в это время заорал Стриж, у него в руке тоже был пистолет:

— Руки! Это милиция!

— Ребята, ребята… — подскочил Захар, Михаил лишь плечи поднял, не понимая, что происходит.

— Я сказал, всем руки в гору! — без перерыва рычал Стриж. — Оружие на пол!

— Виталий, бросай! — скомандовал босс, пришлось подчиниться.

— Сидеть! Буду стрелять! — заладил Стриж. — Руки в гору! В гору, я сказал!

— Не надо — в гору… — ляпнул Захар.

— Не стреляй! — опомнился Михаил. — Стриж, спокойно, спокойно!

А Всеволод Федорович и не шелохнулся, нет, он поднял, но не руки, а брови. Эндрю, комфортно сидевший в кресле, закинув ногу на ногу, слегка был шокирован: то ли бандиты налетели, то ли придурки шутят. Бедная Светлана вжалась в угол дивана, втянула голову в плечи, кулаки сложила у подбородка, вдобавок и согнутую в колене ногу подняла до груди.

— Эти двое — идиоты? — спросил Эндрю босса.

— Похоже, — согласился тот.

— Говорить только по‑русски! — проревел Наговицын.

В конце концов, по настоятельному требованию Стрижа, пожав плечами, первым поднял руки Всеволод Федорович, за ним Виталий с Эндрю, последний положение ног не поменял. Разозлившийся Захар выбросил руки вверх во всю длину и принялся мерить шагами комнату. Михаил, сплюнув в сердцах, тоже поднял руки, а Светлана, словно по команде, показала ладони.

— Так, граждане, — не унимался Стриж, — что тут у вас?

— Заговор! — огрызнулся Захар, не прекращая хождение.

— А чего ты руки так держишь? — недоуменно вымолвил Стриж.

— Да пошел ты… — рявкнул тот.

— У вас все в порядке? — неизвестно кому адресовал вопрос Наговицын.

— Было! — в запале выпалил Захар. — Пока вы не ворвались. Придурки!

— Все живы? — пропустил реплику Наговицын, ему никто не ответил. — Захар… прекрати ходить. Сядь.

Тот упал рядом со Светланой, опустил ее руки и ногу, ехидно процедив в лицо Стрижу:

— Ну что, сцапали банду похитителей?

— Это… — заметил Стриж Светлану.

— Моя невеста, — теперь рычать настала очередь Захара. — Это отец Лизы, той самой, его зовут Всеволод Федорович. Это его помощники, один из них иностранец, уж он порасскажет про российскую милицию, Европа обхохочется. Ну, Мишку и меня ты знаешь. В чем дело?

— Так тут у вас все нормально? — дошло до Стрижа.

— Более чем! — бесился Захар. — Какого черта вы напугали нормальных людей? Можно им теперь опустить руки?

— Да, пожалуй, — разрешил он и оправдался: — Мы решили помочь тебе, думали, тебя, как Светлану…

— У‑у‑уй! — застонал Захар.

— Ладно, ладно, — вступил Всеволод Федорович. — Все выяснилось, уладилось, мы не в обиде. Вы правда из милиции?

— Будьте уверены, они из милиции, — сказал Михаил с интонацией, с какой говорят о больных на весь мозг, включая спинной.

— Это как раз неплохо, я хотел обратиться к вам.

— Да? — изумился Наговицын, но и заинтересовался: — А что так?

— Дело касается моей дочери Лизы…

— Да им‑то как раз известно больше, чем нам всем, вместе взятым, — встрял Захар, его одернула Светлана, мол, помолчи.

— Вы… — разволновался Всеволод Федорович, — что‑то выяснили? Знаете, где она? Что с ней?

— Боюсь, — замялся Стриж, — наш прогноз не очень… утешительный. Но у нас только предположения, а они, как показывает практика, бывают ошибочны. Часто бывают.

— Давайте договоримся говорить откровенно, раз уж нас свела судьба всех вместе, это не случайно. Что вам известно о ней?

— Вам будет трудно меня слушать.

— Ничего, я крепкий.

Начал Стриж с похищения Светланы, его время от времени дополняли Захар и Михаил, реплики вставлял Наговицын. Виталий спустился вниз и заказал в номер обед, ведь все успели проголодаться, за столом продолжили, но теперь Всеволод Федорович ораторствовал, впрочем, больше говорил Виталий. У помощника была двойная нагрузка: самому давать пояснения и успевать переводить Эндрю. Три часа времени было потрачено — и сложилась общая картина с одним вопросом: куда делась Лиза с другом?

— Из ваших слов я понял, все же есть небольшой процент, что она жива, — не хотел верить в смерть дочери отец. — Лиза человек настроения, она меняла свои планы каждый час, могла и на этот раз передумать и сесть за руль.

— Есть надежда, она всегда есть, — подтвердил Стриж. Однако он из тех людей, которые считают, что лучше готовиться к худшему, а получить позитивный результат. — Она вам так и не позвонила, хотя уже прошло…

— Да, не позвонила, — опустил голову Всеволод Федорович. Но он действительно крепкий, потому что взял себя в руки тотчас. — У меня созрел план, он, конечно, несовершенен, но, по крайней мере, провокационный. Мы с Эндрю полагаем, что мой план позволит выяснить намерения Роди и, если он расправился с моей дочерью… — Всеволод Федорович сделал небольшую паузу, страх за Лизу сжимал сердце, а оно у него уже немолодое. — Если преступник Роди, нам станет понятно. Вы согласны помочь мне?

Все очень заинтересовались, особенно Стриж:

— Ваш план? Думаю, это вы поможете нам. Видите ли, если исходить из худшего, то в случае вины вашего зятя нам все равно ничего не удастся доказать. Такова действительность. Поэтому я согласен на любую авантюру.

— Почему нельзя? — недоумевал Наговицын. — А доктор и санитар? Светлана не только свидетельница, анализ крови покажет, что именно ей делали операцию.

Не хотелось Стрижу вслух напоминать ему, как изворачиваются преступники в завязке с адвокатами, он лишь отмахнулся. План Всеволод Федорович изложил коротко, закончив вопросом:

— Захар, Михаил, кроме вас, те, кто помогал искать Светлану, согласятся побыть наблюдателями за людьми Роди? Мы выставим их в качестве охраны.

— Согласятся, — заверил Михаил.

— А у меня предложение, — сказал Стриж, — использовать группу захвата, это все‑таки профессионалы.

— Чем больше народу будет контролировать, тем лучше, — согласился Всеволод Федорович. — Ни один не должен ускользнуть. Никто не должен пострадать, я ведь рискую не только собой и вами.

Вдруг подскочила Светлана, пришедшая в ярость. Указав на Захара и Михаила, она отрицательным жестом дала понять, что против их участия.

— Почему ты против? — спросил Всеволод Федорович.

Светлана схватила ноутбук Виталия, с его помощью она включалась в диалоги, и написала.

— «Вы говорили, — читал Виталий, — что они следили за нами, прежде чем увезти меня. Значит, знают Захара с Михаилом в лицо. Им обоим нельзя участвовать!»