Тем не менее Кэм беспокоился о своей кузине, возможно, и напрасно. Этот старый дьявол, Крейн, везде сующий свой нос, скорее всего прав. Джоан молода, а молодые должны иметь шанс найти любовь. Да и кто лучше его знал, каким несчастным может стать брак по расчету? Долгие недели, проведенные вдали от Хелен, напомнили ему, что, несмотря на боль, которую ему причинили юношеские чувства, он ни на что бы не променял те восхитительные воспоминания.

Похоже, тот роман с Хелен был единственной любовью, какую он познал. Необходимо найти способ вернуть ее, и не важно, сколько неприятностей это привнесет в его жизнь. Ему потребовалось две недели, чтобы осознать то, чего он всегда боялся: он не может жить, действительно жить, без Хелен.

Но Кэм понял и еще кое-что. Мир не перестанет вращаться вокруг своей оси, даже если он и признал свою любовь. Молния не разобьет его на части. Халкот не развалится камень за камнем. И остаток его жизни может пройти в относительном порядке.

И что намного важнее, он перестал бороться со своими чувствами, не пытался их понять или кому-то объяснить. Хотя бы ради этого стоило поехать в Девон, терпеть мытарства и одиночество.

Подъехав к широкой парадной лестнице, Кэм соскочил с коня и бросился в дом. Решено. Завтра утром он отправится в имение Белмонт и сообщит тетушке новость, спокойно, но твердо, правда, она мало что может сделать. Тем не менее Кэм считал, что должен с ней объясниться, а пока это не сделано, общепринятые нормы вежливости требовали, чтобы он никому ничего не говорил. Даже Хелен.

Гадая, дождется ли утра, Кэм вошел в темный холл и сразу услышал знакомый голос:

— А! Добрый день, Трейхерн.

Его глаза уже привыкли к полутьме, и он увидел Томаса Лоу, встававшего с кресла у лестницы. Того самого, в котором Лоу сидел, когда он уезжал в Девон. Создавалось неприятное ощущение, что Лоу прочно обосновался в Халкоте. Может, самонадеянный осел намерен перебраться сюда? Кэм огляделся, почти ожидая увидеть багаж рядом с креслом.

— Здравствуйте, Лоу, — наконец сказал он, снимая перчатки. — Вы опять прибыли с визитом?

— Именно так! Хелен, то есть мисс де Севера, и Ариана пожелали отправиться сегодня в Фэрфорд, чтобы посмотреть трапезную в монастыре Святой Девы Марии. И я решил отвезти их туда в своей карете. — Он замолчал. — Надеюсь, у вас нет возражений, Трейхерн?

— Возражений? — пробормотал Кэм.

Да, у него были возражения, и еще какие! Ему не следовало покидать Глостершир, в его отсутствие жизнь Хелен стала чрезвычайно активной.

— Возражений по поводу моего частного визита к члену вашего персонала, милорд, — уточнил Лоу.

Кэм бросил шляпу с перчатками на столик и многозначительно уставился на священника.

— Вы тут за этим, сэр? С частным визитом? А не с визитом настоятеля к одному из своих прихожан?

Лицо Томаса Лоу вспыхнуло.

— Да, Трейхерн. Дело весьма быстро дошло до этого. И вообще, — произнес он, понижая голос, — это может показаться вам несколько внезапным, но, признаюсь, я совершенно увлечен мисс де Северз.

— Неужели? — язвительно спросил Кэм. — И что же, мисс де Северз отвечает вам взаимностью?

— Да, милорд, — серьезно ответил настоятель. — Мне кажется, это так. И я хотел бы испросить вашего позволения ухаживать за ней.

Кэм почувствовал, как внутри у него все сжалось.

— Моего позволения? — выдавил он с неким подобием учтивости. — Я думаю, оно вам не нужно, Томас. Ведь она взрослая женщина.

Во взгляде настоятеля промелькнуло нечто сродни горечи, но тут же исчезло.

— Я далеко не глуп, милорд. Храм Святого Михаила существует только благодаря вашей щедрости, а Хелен — мисс де Северз — ваша служанка.

— Она не моя служанка, — возразил Кэм, едва сдерживая гнев. — Она учительница Арианы. И я считаю ее… своим другом.

— Конечно, — с сомнением произнес Лоу.

Кэм пригладил растрепавшиеся волосы.

— Послушайте, Томас. Вы представляете, во что ввязываетесь? Вы же настоятель, а Хелен… Хелен…

—…очень достойная женщина, Трейхерн, — закончил за него Лоу голосом, в котором слышался чуть заметный намек на угрозу. — Я, кажется, знаю, о чем вы думаете. И хотя происхождение мисс де Северз не сравнимо с моим, она во всех отношениях хорошая женщина. Меня не слишком беспокоит отсутствие у нее… связей.

Кэм почувствовал себя так, словно кто-то выпустил из его легких воздух. Лоу, видимо, говорил искренне. Кэм не мог ничего с этим поделать.

— Тогда я желаю вам удачи, Томас, — сумел выговорить он, хватая шляпу и перчатки. — Возможно, дама ответит на ваше ухаживание. А сейчас прошу извинить, у меня есть дела, требующие моего внимания. Желало вам счастливого пути до Фэрфорда.

Лоу отвесил ему полупоклон.

— Значит, до вечера.

— До вечера? — Уже поднявшись на третью ступеньку, Кэм снова повернулся к настоятелю.

— До вечера, — повторил Лоу, и его губы сложились в саркастическую улыбку. — Вы пригласили меня на обед в честь дня рождения леди Кэтрин. Могу ли я надеяться, милорд, что не совершил ничего такого, что сделало бы меня персоной нон грата?

Этот чертов день рождения Кэт! Проклятие! Он совершенно вылетел у него из головы.

Лоу по-прежнему смотрел на него с легкой тревогой.

— Не говорите вздор, Томас, — наконец ответил Кэм. — Я просто забыл о нем. Вы не менее желанный гость в доме, чем и все другие приглашенные.

Томас опять сел в кресло, а граф, страшно разочарованный, пошел наверх. Его безумное стремление вернуться домой оказалось напрасным. В награду он не получит даже минуты наедине с Хелен.

Хуже того, он не сможет выяснить, что на самом деле происходит между нею и Лоу. Правда, Кэм не представлял, как джентльмен может спросить подобное. А между ними явно что-то есть. Лоу выглядел слишком уверенным в себе. Господи, как это могло так быстро произойти? И произошло ли вообще? Он напомнил себе, что Хелен всегда была почти до неприличия дружелюбна и открыта со всеми, будь то слуги, жители деревни или люди, равные ей по положению. Лоу, возможно, просто неверно истолковал ее доброту.

Кэм преодолел лестницу, подавляя желание оторвать голыми руками одну из тумб и швырнуть вниз. Черт побери! Он должен себя контролировать. Всего две минуты под одной крышей с Хелен, а у него уже бурлит кровь. Она едет на прогулку с настоятелем, забирая с собой его дочь и не давая Кэму убедиться в том, что они… возможно, обе хоть немного скучали о нем.

Войдя в спальню, он подошел к окнам. Боадицея спрыгнула с кровати, радостно мяукнула в качестве приветствия, видимо, единственная, кто ждал его. На подъездной аллее место его кареты заняла коляска священника. Кэм не преминул отметить символическую иронию этого обстоятельства, что отнюдь не улучшило его настроения.