Чтобы успокоиться, она приложилась к своему коктейлю, в котором не было ни грамма спиртного.

— Вы никак шпионили за мной? — спросил Габриель, с подозрением глядя на Джулию. — Это вас Рейчел попросила?

— Все гораздо проще. Я засиделась в библиотеке. Проходила мимо «Лобби». В окно увидела вас.

— Увидели меня, решили зайти и поговорить со мной? — удивился он.

— Да, — соврала Джулия.

— Почему?

— Потому что во всем Торонто я знакома лишь с двумя людьми. Один из них — вы.

— Сочувствую вам. Это чертовски мало. А второй, надо полагать, — Пол.

Джулия промолчала.

— Трахатель ангелов, — пробормотал Габриель.

— Где же ваши учтивые манеры, профессор? — нахмурилась Джулия.

— Манеры тут ни при чем. Я называю вещи… точнее, некоторых людей своими именами. Да, мисс Митчелл, таков этот Пол. Или, скажем, надеется стать таким. Только через мой труп! Так и скажите ему: если будет трахаться с ангелами, то навлечет на свою голову неисчислимые беды.

Джулии оставалось лишь молча и удивленно смотреть на профессора. Наверное, ругательство это он почерпнул из какого-нибудь средневекового трактата и соорудил английский аналог, добавив собственное объяснение. Поскольку Джулия уже видела Габриеля пьяным, то знала: в таком состоянии у него бывают моменты пронзительной ясности сознания и немыслимого погружения в полный бред.

«А как вообще можно трахаться с ангелами? Ангелы — существа бесплотные. В Библии они названы служебными духами. Их лица — не мужские и не женские. Можно сказать, что ангелы — среднего пола. Гениталий у них вообще нет. Разве может специалист по Данте не знать таких азбучных истин?»

Такси подкатило к дому Габриеля. Отсюда до ее «хоббитовой норы» на Мэдисон-стрит было не так уж и далеко — каких-нибудь четыре квартала. Чтобы Габриеля снова не потянуло пуститься в рассуждения об опасностях интимных отношений с ангелами, Джулия решила распрощаться с ним сейчас и не ждать, пока он доковыляет до входных дверей. Будь у нее наличные деньги, она бы высадила Габриеля и на том же такси поехала бы домой. Но наличных денег у нее не было. Последние она истратила на манговый коктейль.

Она улыбнулась Габриелю, пожелала ему спокойной ночи и пошла, мысленно хваля себя за то, что выполнила просьбу Рейчел и уберегла ее брата от Голлума с силиконовыми сиськами. В пластиковом стакане еще оставалось содержимое. Джулия с наслаждением сделала несколько глотков.

— Мисс Митчелл, я потерял ключи! — крикнул Габриель.

Она обернулась. Он стоял с вывернутыми карманами брюк, привалившись к уличной кадке с искусственной пальмой.

— Зато я нашел очки! — добавил он, размахивая знакомыми очками в черной оправе «Прада».

Джулия закрыла глаза и сделала глубокий успокоительный вдох. Ей очень хотелось уйти, оставив Габриеля на улице вместе с ответственностью за его дальнейшее благополучие. Пусть об этом позаботится какой-нибудь другой «добрый самаритянин», в том числе и бездомный. Но когда она увидела его растерянное лицо и поняла, что он вот-вот упадет, увлекая за собой ни в чем не повинную искусственную пальму вместе с кадкой, то швырнула в соседнюю урну стакан с недопитым коктейлем и пошла к профессору. Сейчас это был не профессор, а девятилетний мальчишка, которого Грейс нашла возле больницы. Не могла Джулия бросить его на ночной улице. В глубине сердца она не сомневалась: любой добрый поступок, даже самый незначительный, не бывает напрасным.

«Увы, доскональное знание творчества Данте не поможет профессору Эмерсону найти ключи».

— Идемте.

Джулия обняла его за талию, слегка вздрогнув, когда Габриель положил ей руку на плечо и сжал слишком уж по-дружески.

Они не вошли, а вплыли в вестибюль на манер старинного галеона. Габриель махнул консьержу. Тот вежливо кивнул и спросил Джулию, не надо ли ей помочь довести мистера Эмерсона до лифта. Джулия изобразила улыбку и покачала головой.

В лифте выпитое виски нанесло Габриелю первый удар. Он стоял с закрытыми глазами, запрокинув голову, и тихо стонал. Джулия, не привыкшая шарить по чужим карманам, была вынуждена это сделать, разыскивая ключи. Ключи нашлись очень быстро, едва она сунула руку во внутренний карман плаща.

— Меня подцепил настырный котенок. А я-то думал, вы не ходите домой к мужчинам, с которыми познакомились в баре.

Даже в пьяном виде профессор Эмерсон оставался придурком.

— Я не подцепила вас, профессор, а подвезла до вашего дома. Теперь подвожу до вашего этажа. А если вы не перестанете молоть чепуху, я высажу вас на первом попавшемся этаже и отправлюсь домой, — пообещала Джулия, у которой кончился запас ангельского терпения.

Как и ему когда-то, ей пришлось перепробовать несколько ключей. Открыв дверь, Джулия ввела Габриеля в прихожую и зажгла свет. Теперь она имела полное право уйти. Уж как-нибудь он добредет до спальни. Может и на полу заснуть. Ничего, пол у него теплый. Но и вторая попытка расстаться с пьяным профессором разлетелась в прах. Габриель забормотал, что его, похоже, скоро стошнит. Джулия представила, как он вдруг падает ничком на пол ванной и захлебывается собственной блевотиной. Так умер кто-то из прежних кумиров рок-музыки. Друзей у него не было, и труп обнаружили лишь через несколько дней. Вздохнув, Джулия поняла, что ей придется торчать в роскошной профессорской квартире до тех пор, пока он не облегчит свой поганый желудок и не уляжется спать. Она положила сумку на столик в прихожей, бросив поверх свой плащ.

Габриель стоял у стены. Глаза его были закрыты. Тем лучше: не заметит, что на ней по-прежнему надет его свитер. А не то еще начнет шутить, что это только девочки-подростки носят одежду парней, в которых втюрились по уши.

— Идемте, профессор.

Джулия закинула его руку себе на плечи и вновь обняла за талию, пытаясь оторвать от стены.

— Куда это вы меня ведете? — удивился он, открыв глаза и оглядываясь по сторонам.

— В постель.

Габриель принялся хохотать. Он снова привалился к стене и с любопытством глядел на Джулию.

— Что вас так рассмешило?

— Мисс Митчелл, не торопитесь, — выдохнул он. Его голос сделался хриплым. — Вы тащите меня в постель, но еще ни разу меня не поцеловали. Не думаете ли вы, что нам нужно начать с поцелуев и пару вечеров уделить ласкам на кушетке? Потом можно будет и в постель. Я ведь еще и приручить вас не успел, настырный вы маленький котенок. А вы, насколько помню, пока что девственница. Надеюсь.

Джулию рассердила его болтовня, особенно последние фразы.

— Вы ни дня в жизни не потратили на ласки. И я, дурень вы ученый, тащу вас не в постель, а в вашу спальню. Там вы можете спать где угодно, хоть на потолке, потому что вам необходимо проспаться как следует. А теперь идемте, и хватит вашей трепотни!

— Поцелуйте меня, Джулианна. Поцелуйте меня на ночь. — Он смотрел на нее во все глаза. Его голос понизился до бархатного шепота: — Поцелуйте, и тогда я лягу, как послушный маленький мальчик. А если вы будете очень послушным котеночком, я позволю вам лечь рядом.