А на следующий день Нелли пришла в школу совершенно лысая. Не прикрыла голову ни платком, ни кепкой. Продемонстрировала блестящую округлую голову с оттопыренными ушами, словно похвасталась самым большим в своей жизни достижением. Нарочно сверкая светлой кожей черепа, упиваясь жалящими, потрясенными взглядами. Она пыталась наказать себя за малодушие, за то, что оставила тогда Надю у ларька, за то, что позволила взять всю вину на себя. Даже если Надя её и простила, саму себя Нелли точно не готова была простить в ближайшие сто лет.

Всё-таки она это сделала: не только написала, но и отправила письмо сестре. Нелли надеялась почувствовать облегчение, но на деле испытала ещё большую подавленность и чувство вины от того, что не решилась на это раньше.

Она вышла из прохладного здания почты, на несколько секунд зажмурилась, привыкая к яркому солнцу. Глубоко и с наслаждением вдохнула. Оказавшись на тротуаре, успела пройти всего пару шагов, когда увидела впереди Нодара. Он шёл навстречу, приложив телефон к уху, говорил сдержанно и негромко. Нелли резко остановилась, тут же получила толчок в спину от зазевавшегося прохожего. Услышав в свою сторону приглушённое ругательство, отступила и чуть не упала, споткнувшись о бордюр.

Нодар приближался, а Нелли не знала куда мчаться и прятаться, чтоб эта встреча не состоялась. Суетилась, как пойманная в силки птица. Сначала хотела перебежать дорогу, но вблизи не было ни одного перехода. Обречённо замерев, приготовилась к неизбежному столкновению, но тут дверь магазина, расположившегося в шаге от неё, открылась, подкидывая идею для спасения. Нелли юркнула в помещение и резко присела, чтобы лиловая макушка не выдала её местонахождение.

Нодар прошёл мимо и даже не взглянул в сторону её укрытия, хотя метания Нельки на середине тротуара не мог не заметить. Она проследила за его удаляющейся спиной, выглядывая из-за подоконника, словно крокодил из болота во время охоты на газель. Облегчённо выдохнув, встала и только потом задумалась: к чему вообще эти прятки? Она замужем, с Нодаром теперь точно ничего не светит, да и светило ли хоть когда-то — тоже большой вопрос. Завтра на выпускном им всё равно предстоит встретиться.

Заглянув в цветочный магазин, Нелли убедилась, что диффенбахии воскресли, а новые цветы буйно колосятся и не торопятся к своим погибшим собратьям. Вечером ей предстояло навестить «Диву» и получить новую кличку от охранника, а сейчас она торопилась домой, чтобы успеть приготовить шарлотку, пока Алексей не вернулся из тренажёрного зала.

Её планы рухнули, едва она открыла дверь. Алексей никуда не ушёл, правда, тренировку не пропустил. Расположившись у стеклянной стены, отжимался от пола в стойке на руках. Увидев Нелли, на секунду приостановился, но потом продолжил занятие. Она скинула босоножки, приблизилась к нему и обошла по дуге намеренно медленно, приглядываясь к напряжённым мышцам и покрасневшему лицу.

— Йог-макарёг, а слабо позу собаки мордой вниз?

Стоя вверх ногами, Алексей проследил за перемещением Нелли, когда она подошла впритык, случайно заглянул под короткую юбку, правда до «конфетки» взгляд не достал, чуть подцепил интригующе короткий подол в опасной близости к тату.

Закончив отжиматься, он встал и одёрнул задравшуюся до подмышек майку.

— А ты можешь?

— Легко.

Нелли сделала вид, что сейчас примет упомянутую асану, вскинула кисти и замахнулась ногой, ожидая, реакции Алексея, он же стоял, сложив руки на груди, и останавливать её не планировал. Смотрел на неё снисходительно, как на балованного ребёнка, и слегка улыбался.

Нелли опустила руки, поправила топ.

— Но не хочу.

Алексей прошёл в кухонную зону, налил воды, но успел сделать всего глоток, прежде чем Нелли отобрала стакан. Выпив залпом, отставила его в сторону и протяжно выдохнула.

— Отправила письмо Наде.

Он молча кивнул, несколько секунд смотрел на Нелли, пытаясь прочитать её эмоции по лицу, удовлетворившись едва заметной улыбкой, наклонился к крану и включил воду. Сделав несколько глотков из бьющего в раковину напора, вытер губы тыльной стороной кисти.

— Когда экзамены?

— После выпускного.

— Куда планируешь поступать?

Нелли нервно дёрнула плечом, подпрыгнула и уселась на край стола, в таком положении как раз выровнялась взглядом с Алексеем.

— А никуда.

Он нахмурился.

— Как это — никуда?

— Вот так. Я одиннадцать лет училась. С меня хватит.

— Кузя, это безответственно. Как ты вообще представляешь своё будущее?

Нелли фыркнула, заелозила по столу, усаживаясь удобнее.

— Не начинай вот это, ладно? Роль пинательного морализатора уже занята Виталиной. Ты можешь просто меня обожать и баловать.

Алексей пожал плечами.

— Видимо, эта роль теперь тоже моя. Кто-то должен тебя останавливать, когда ты поддаёшься эмоциональным порывам. — В его голове тут же всплыла картинка с Нелькой, высовывающейся из окна башни или балансирующей на перилах балкона. — Не всегда безопасным порывам. А вдруг ты захочешь сделать на пояснице китайский иероглиф или дракона на пол-лица? Кто тебя удержит от этого безумия?

— Я хочу сама набить свои шишки, совершить все ошибки, которые можно. Тебе же никто не мешал. Вот и мне не мешай.

Алексей задумался на несколько секунд, смотрел на Нелли пристально, немного печально. Сделав шаг вперёд, приблизился почти вплотную, одной рукой опёрся о столешницу, другой скользнул ладонью по её запястью и опустил взгляд на «парад планет», спускающийся от сгиба локтя к ладони, слегка погладил пальцем Сатурн. Нелли затаилась. Ощущать прикосновения Алексея было непривычно, тем более такие нежные и невесомые.

Отпустив руку Нелли, он приподнял её подбородок вверх, коснулся пальцем блестящего кольца в перегородке носа, убрал прядь за ухо и слегка качнул одну за другой все три серёжки.

— Ты уже достаточно набила шишек.

Нелли не дышала и не двигалась. По телу разливалась странная истома, будто кожу щекотал тёплый ветерок, хотелось поймать это приятное ощущение, удержать его, но вместо того, чтобы замереть, она дёрнула головой, уходя от прикосновения. Чуть отклонилась назад.

Она давно и тщательно изучила лицо Алексея и естественно заметила шрамы, выдающие его юношеские «порывы». Потянулась к его скуле и притронулась пальцем к белёсой точке над бровью, неотрывно провела по щеке и коснулась крохотной дырочки в мочке уха.

— Татуха на всю спину многое о тебе раскрывает, но гораздо больше говорит то, чего уже нет. Давно снял пирсинг и серёжку, Алексей Енотович?

Он хмыкнул.

— Давно.

Нелли хитро сощурилась.

— Курил?

— Курил, — нехотя согласился он.