Волк поклонился на прощание и неслышной тенью выскользнул из пещеры. Мы остались всемером.

Я, взяв себя в руки, сделала несколько спокойных шагов вперед. Девушки склонили головы в знак приветствия. Пришлось ответить тем же. Что же, начнем с чего-нибудь наиболее безобидного:

– Я – риль.

Ближайшая ко мне улыбнулась и кивнула:

– Я – Роста. И не стой на пороге. Все те ужасы, что рассказывают про наш клан, – неправда. Никакие мы не кровожадные и друг друга не убиваем. Так что проходи и садись.

– Куда?

Волчица пожала плечами:

– Да куда хочешь. На шкуру или на пол.

Я подумала и, побоявшись занять чью-то шкуру, села на пол возле факела.

– Риль? – подала голос Волчица, сидевшая в дальнем углу.

– Что?

– А почему ты… такая?

– Какая? – насторожилась я.

– Ну… – Девушка запнулась. – Смелая, что ли. Другая, более свежая, более яркая.

Я не слишком хорошо понимала, что она имеет в виду, но отвечать правду в любом случае не стоило.

– Не знаю. Может, тебе так кажется потому, что я из другого клана? Свежее лицо, так сказать…

– Может быть, – безропотно согласилась девушка, подходя поближе.

Приветливое лицо, темные волосы в косе, стройная фигура под черной одеждой.

– А у вас тоже всегда носят черную одежду? – подключилась к разговору третья.

Они что, другие кланы не видели ни разу? Тогда мне здорово повезло…

– Да, – киваю я и начинаю смело задавать вопросы: – А вы видели когда-нибудь сына Вожака?

Первый же выстрел ушел в молоко: девушки сразу напряглись и отодвинулись подальше. Осечка.

– А зачем тебе? – настороженно спросила Роста.

Я попыталась сделать как можно более беззаботное лицо:

– Ну… Просто он должен будет меня завтра проводить до одного места, а я даже ни разу его в глаза не видела!

Чуть расслабившись, Роста объяснила, что сын Вожака – это умный, красивый молодой юноша лет двадцати. Обладает абсолютно всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, и вообще – не Волк, а прелесть.

Сочувственное поддакивание и наводящие вопросы не давали иссякнуть фонтану красноречия, и вскоре я имела абсолютно точный портрет того, с кем мне предстоит отправиться к Редлеолу – причем как физический, так и духовный.

Странная выходила картинка: умный, красивый, сильный, обаятельный – но не женатый! Значит, могу сказать из богатого опыта, что-то тут неладно: парочка скелетов в шкафу точно завалялась. Будем искать…

– Да уж, не мужчина, а сказка – в такого только влюбляться! – притворно вздохнула я.

И тут же получила шесть разных историй несчастной любви: одна сохнет по нему уже пять лет, другая – два года, а третья уже разлюбила, чего и остальным сердечно желает. Как ни крути, а люди – они везде люди, под какими бы щитами они ни прятались. И даже черная одежда и вечная дисциплина не сумели выбить из девичьих сердец голубую мечту о принце на белом коне. Пусть они даже не знают – ни кто такие принцы, ни кто такие кони.

– А как у вас здесь женятся? – вдруг заинтересовалась я.

– В смысле? – не поняли девчонки.

Так, похоже, слова «женятся» у них не существует. Чем бы его заменить?

– Ну если мужчина и женщина любят друг друга и хотят жить вместе – то что они делают?

Девчонки смутились. Похоже, меня снова не так поняли.

– Существуют салзохи для мужчин и женщин? – подсказала я.

– Ах, ты об этом! – облегченно рассмеялась Роста. – Нет, если Волк и Волчица хотят жить отдельно, то они идут к Вожаку и говорят об этом, а потом строят себе что-то вроде шалаша. И там живут.

– Что значит «если»? Бывает, что они не хотят жить отдельно?

– Конечно, – кивнула девушка. – Тогда Волчица на ночь уходит к своему Волку, а так живет вместе с девушками, как и раньше жила.

Изумительно.

– Ясно, – потрясенно кивнула я.

Мы помолчали, глядя на мотылька, вьющегося возле пламени.

– Роста, а сколько человек в вашем клане?

– Четырнадцать, – удивленно ответила она. – Ты же видишь: семь Волчиц – и столько же Волков.

Ну откуда мне было знать, что мужчин должно быть столько же, сколько и женщин? А может, они еще и…

– Роста, а вы имеете право выбирать себе мужчину только из собственного клана? – высказала я страшную догадку.

– Конечно, – тут же подтвердила несколько удивленная вопросом Волчица. – А разве у вас не так?

– Так, – сдавленно кивнула я.

Из семерых!

Выбирать себе спутника жизни из семерых! И это в лучшем случае – потому что половина могут быть уже разобраны! Да они бы их еще в шеренгу выстроили и на первый-второй рассчитали!

– Риль, а сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Значит, ты уже живешь с Волком? Или ходишь к нему? Рано их тут замуж выдают…

– Нет, – покачала головой я. – У нас в клане нельзя вступать в брак, тьфу, то есть в связь с мужчиной, до двадцати трех лет.

Девчонки зарделись. Похоже, даже если подобное правило у них и существовало, то нарушалось с вопиющей регулярностью.

– А вы?

– Ну… Официально – нет. А на самом деле… Ты только никому не говори, ладно?

– Да за кого вы меня принимаете?!

– У меня есть, у Росты, у Ингры – тоже, – заговорщически прошептала Волчица. – Только Вожак ничего не знает – так что ты обещала!

– Конечно, конечно, – рассеянно кивнула я.

Мы еще посидели. Факел сгорел уже наполовину, мотылек куда-то улетел. Возле дальней стены лежала гитара.

– Девчонки, а кто из вас играть умеет? – спросила я, кивая головой на инструмент.

– Я и Роста. Хочешь послушать?

– Конечно!

Роста сходила за гитарой, мы сели в круг, и она завела древнее сказание о Волке и Волчице, сумевших пройти через все препятствия и защитить свою любовь. Красивая старая сказка о верных друзьях, жестоких врагах и вечной любви. Говорю же – люди везде люди, и мечты у них примерно одинаковые. Но оттого не менее недостижимые.

– А ты умеешь играть, Риль?

– Могу попробовать, – пожала плечами я.

Приобняв гитару за гриф, я тихонько провела чуть дрожащими пальцами по струнам, взяла пару аккордов, приноравливаясь.

– Спой, Риль!