– Откуда он?

– Аррет, – ответил Ланселот, тоже глядя вверх. – Третий мир, возникший после разлома. Там Хаос сильнее всего, а магия движет технику. Артур мечтает, чтобы так было в каждом мире Великой Сферы. На самом деле Аррет – это свалка миров. Хотя на любой свалке можно найти хорошую вещь…

Рыцарь махнул вверх.

Санчо увидел, как из-за леса выплывает еще один подобный… цеппелин. Тот летел совершенно бесшумно, даже непонятно было, что именно его движет. Настоящий дирижабль, по меньшей мере, должен был бы шуметь пропеллерами.

Вокруг кипела деятельность. Лагерь сворачивали, отряды строились. Из-под маскировочных сетей показывались странные летательные аппараты. Их предназначение Санчо понял и без расспросов. Атаковать замок Камелот по суше было бы немыслимо. Всего один узкий пеший проход, каким не пользовались даже сам Артур и бывшие рыцари. А внутри горы бесконечные лабиринты, инженерные и магические ловушки и стражи-чудовища.

Штурмовать замок можно было только с воздуха. Или проникать изнутри, магическим путем. Но и здесь Артур наверняка что-то придумал.

Такой разношерстной армии, наверное, не видывал ни один мир Великой Сферы. Она больше походила на разбойничью шайку, пускай и хорошо организованную. Бренчали оружием и кольчугами гоблины. Суетились внешне неуклюжие, но проворные на самом деле тролли – встретив таких на Земле, Ланселот зарубил бы их, не задумываясь. С троллей и началось его рыцарство, а теперь он их вынужден принять в союзники.

Но людей тоже было немало. В основном, они возились рядом с механизмами. Правда, и с людьми тут оказалось не все в порядке. Многие из них только выглядели принадлежащими к одной расе с Ланселотом и его оруженосцем. Где-то попадались те, кого на Земле принято было бы именовать домовыми или духами. Те, кто сохранил подобие жизни, обрел не вполне доступные обычному смертному качества, а вернее – скрытые и задавленные излишней для волшебных миров мозговой активностью и закрытостью от магии. Они не могли поддерживать эту новую жизнь сами в себе. В этом они ничем не отличались от так называемых Спутников, тех смертных, что возрождает к жизни опытный и сильный маг, но обрекает на вечное пребывание рядом, ибо жизнь эту могут хранить лишь его заклятия. Только домовые и духи не могли рассчитывать на помощь мага. Им оставалось или понемногу брать от людей, платя им заботой, как домовые, или черпать силу из мелких ручейков волшебной силы, что поддерживают леса, горы, долины или даже отдельные деревья.

Что посулил Мэтр всему этому сборищу и каждому в отдельности? Неужели они не понимали, за кого идут воевать? Хотя… За что шли воевать какие-нибудь эсэсовцы?

Санчо вообще иначе представлял себе армию Хаоса. Вернее, никак толком не представлял, лишь рисовались в голове мрачные фигуры. А тут… Ну, люди. Ну, гоблины. Ну, тролли, уроды еще те, конечно. Однако Санчо не подозревал, что все будет настолько обыденно, с походной кашей.

Впрочем, он уже как-то думал об этом, еще до встречи с Ланселотом. Те же самые эсэсовцы были в своем роде нормальными людьми до определенного момента. Если бы не война, даже шеф гестапо Мюллер вышел бы однажды на пенсию, получил орден за выслугу лет в полиции, а на его доме, может быть, открыли бы памятную доску как почетному гражданину. Все люди как люди, пока не приходится выбирать. Пока к тебе не придет Экскалибур. А где меч, там и камень.

Впрочем, люди и гоблины для Кукушкина были хотя бы знакомыми существами. Но у Мэтра служили и другие. Санчо ахнул, когда один такой прошел мимо со связкой оружия:

– Киборг…

Часть лица и как минимум одна рука прохожего были стальными. Только эти стальные детали походили не столько на функциональные механизмы, как у людей-роботов в фантастических фильмах, сколько на произведения искусства. Узоры, хитроумная насечка и даже сами узлы как будто были выполнены истинным художником.

– Не киборг, – ответил Ланселот. – Хотя я тоже сначала так подумал. Первый раз я такого увидел, когда еще только пришел к Мэтру. Такие киборги были бы веке в девятнадцатом, если бы медицина позволяла. Но здесь вместо медицины магия.

Тогда Санчо решился задать свой главный вопрос:

– Ты вправду допустишь, чтобы они там всех убили? И Тристана с Изольдой?

О Моргане он все-таки промолчал.

– Для начала нам нужен меч, – покосился на него Ланселот. – А там посмотрим.

Больше он ничего не сказал. Санчо решил, что опасается ненужных ушей, все-таки они были в стане врага, как ни крути. Но больше ничего и не требовалось сообщать. Санчо понял Ланселота скорее по выражению лица.

Какой-то план у рыцаря был.

А еще Санчо подумал, что Ланселот теперь очень похож на Артура. Тот ведь тоже рассуждал: соберем Экскалибур, воткнем в Грааль, а там посмотрим.

Дирижабль тем временем завис точно над ними. Сверху опускали веревочную лестницу.

Кукушкин сглотнул. Он боялся высоты, и даже свешивание из окна в апартаментах Камелота ничуть его от этого не излечило. А здесь предстояло лезть по шатающейся конструкции вверх метров пятнадцать, если не все двадцать.

– Доблестный сэр Ланселот Озерный дозволит обратиться? – сказал приятный женский голос за спинами рыцаря и Санчо.

Наставник и оруженосец развернулись синхронно, как если бы услышали командный рык «Кру-у-гом!».

– А ты что здесь делаешь? – без предисловий и церемоний спросил Ланселот.

Санчо, забыв о хороших манерах, разинул рот. Перед ними стояла молодая женщина в длинном сером платье. Вьющиеся золотистые волосы перехватывал обруч – Кукушкин не разбирался, но решил, что тот серебряный. Через плечо была перекинута небольшая кожаная дорожная сумка, вышитая замысловатыми рунами. Ремешок сумки аккуратно проходил через выемку между высоких грудей. Санчо покраснел, осознав, куда смотрит.

Незнакомка выглядела юной: кожа, нежные очертания лица, губы, шея. Но серые глаза (цвет платья она явно подбирала нарочно) в самой своей глубине были настолько… мудрыми, что ли, что Санчо не пришло бы в голову назвать ее девушкой. Только Женщиной. Вот так, с большой буквы.

Она смотрелась бы красиво и среди людей где-нибудь на светском рауте, а здесь, среди гоблинов, троллей и прочих созданий Тьмы казалась едва ли не совершенством.

– Иду с вами, – женщина улыбнулась.

– Тебе нельзя, – ответил Ланселот.

– Я попросила Мэтра принять меня… как вы сейчас говорите… добровольцем, – она улыбнулась еще шире, обнажая зубы, безукоризненные от природы. Впрочем, ее природа могла быть какой угодно. – А взамен позволила разбить лагерь у моего озера. Я умею быть убедительной.

Санчо не удивился бы, если бы Мэтр согласился отдать ей Экскалибур. Честно говоря, он и сам уступил бы ей свой рыцарский меч, если бы тот все еще был с ним. Мысль была предательская, но абсолютно искренняя.

– Мы идем убивать, – сухо сказал Ланселот. – Ты что будешь там делать?