Эту рекомендацию поддержали три члена кабинета министров — Фианд, Котилайнен и Пеккала. По мнению остальных, не было необходимости принимать окончательное решение; Ханнула, верный своей первоначальной позиции, считал, что мы должны обратиться за западной помощью.

Члены Совета отложили обсуждение до следующего заседания, которое назначили на 18.00. До этого времени я должен установить, был ли наш ответ передан в Москву.

После заседания премьер-министр Рюти, Паасикиви, генерал Вальден и я задержались, чтобы обсудить дальнейшие шаги. Мы решили, что можно вести переговоры, если Виипури (Выборг) и Сортавала будут исключены из состава требований.

В присутствии Рюти в 13.45 я позвонил в Стокгольм министру иностранных дел Гюнтеру и сообщил, что мы не передали Англии и Франции просьбу о помощи. Далее произошел следующий обмен мнениями.

В течение дня послы Англии и Франции были приглашены в Банк Финляндии, где их приняли Рюти и я.

Первым прибыл Веркер в сопровождении своего военного атташе. У него было поручение своего правительства официально проинформировать нас о демарше в Стокгольме, предпринятом с целью обеспечить право прохода союзных сил. Если британское правительство до 5 марта получило бы просьбу Финляндии о помощи, войска могли бы отправиться 11 марта, прибыть в Нарвик к 20 марта и достичь Финляндии на первой или второй неделе апреля. Намеченное количество войск снова оказалось меньше того, которое недавно было названо: около 6 тысяч человек. Англия намеревалась 11 марта снова обратиться к Скандинавским странам, так как войска могли попасть в Финляндию только при содействии Скандинавских стран. Им надо было прибыть в нашу страну до того, как Ботнический залив вскроется ото льда; в противном случае германский флот мог бы воспрепятствовать переброске и мог бы даже разрушить железную дорогу на Хаапаранту. Веркер сказал, что численность сил определена так, чтобы ее могли пропустить порты и пути сообщения Скандинавии, чтобы с ней справилась инфраструктура самой Финляндии. Затем Англия намерена наращивать эту группировку до такой степени, которая может потребоваться. Британские и французские войска совместными усилиями обеспечат успех этой операции.

Рюти спросил, что будет, если Норвегия и Швеция не согласятся на транзит войск.

Веркер не смог ответить на этот вопрос. Он лишь выразил надежду, что внутренняя напряженность обстановки в этих странах вынудит их правительства дать такое разрешение. Возможно, произойдет даже смена правительств.

Тогда я спросил, станут ли войска продвигаться к месту своего назначения против воли шведского правительства.

Веркер ничего не мог ответить. Если просьба о помощи последует не позднее 5 марта, то будет неделя, чтобы сформировать благоприятное отношение к этой проблеме в Скандинавских странах до 11 марта.

После Веркера появился Магни. Он хотел подтвердить все то, что сообщил Веркер о демарше, сделанном в Стокгольме. У него не было ничего нового о количестве войск или времени их прибытия. Он лишь заверил нас, что Франция готова послать войска сразу после того, как Финляндия направит такую просьбу. Скандинавским странам будут даны заверения, что им нечего бояться. Теперь же он хотел узнать, готова ли Финляндия направить Франции призыв о помощи на основании статьи 16 устава Лиги Наций. Он заявил, что Франция и Англия готовы следовать до конца своим курсом на оказание помощи. Если такая просьба не поступит в самое ближайшее время, существует вероятность того, что Германия предпримет шаги, направленные на противодействие отправке вспомогательных войск.

После этого Рюти задал тот же самый вопрос, который он задавал Веркеру: каким образом войска пройдут через Скандинавию?

Шведский посол Сахлин позвонил мне домой в 16.00.

Я сообщил ему, что мы не можем дать ответ сегодня, упомянув, что недавно разговаривал с министром Гюнтером.