Редкие международные проблемы позволяют в наши дни принимать простые решения. Потому что редкая из них может рассматриваться отдельно, изолированно. Они все сильнее и сильнее взаимодействуют. В связи с постоянно ускоряющейся технологической революцией мы каждый день все больше начинаем понимать, что земля и ее ресурсы конечны, притом истощаются очень быстро.

В самом факте мировой взаимозависимости – извините за сложные слова – нет ничего нового. Четыреста лет назад южноамериканское золото и серебро вызвало инфляцию в Европе – один из ранних примеров тех зол, которые влечет за собой переизбыток денег. Двести лет назад в Индии и на Великих озерах Америки люди воевали за то, чтобы, как сказал Маколей[82], прусский король мог ограбить соседа, которого обещал защищать.

Но большинством людей эта взаимозависимость не воспринималась. Когда я была подростком, британский премьер-министр мог во всеуслышание объявить Чехословакию «отдаленной страной», о конфликтах в которой британцы ничего не знают, а американский президент все никак не мог убедить свой народ в необходимости вмешиваться в войну в Европе. Сегодня со всей остротой мы ощущаем, что ни один человек и ни одна нация не изолированы от мира. То, что президент Кливленд когда-то назвал «заграничными сварами», ныне приходит в каждый дом. Цена на нефть в Саудовской Аравии и Нигерии, урожай зерна в Канзасе и на Украине – все это суть первостепенные заботы жителей всего мира. Ближний Восток и ближний Запад стали соседями и останутся ими, как бы некомфортно они себя от этого ни чувствовали. Колокол звонит по всем нам.

И это получило свои трагические доказательства в последние несколько недель. Мир с гневом и содроганием лицезрел события в Тегеране. Мы все чувствовали свою причастность к судьбе заложников. Ничем нельзя оправдать то, как с ними обращались; сотни лет уважался принцип неприкосновенности посланников и дипломатов. Сейчас же этот принцип, ключевой для цивилизованного поведения в отношениях между государствами, систематически нарушается.

Мы в Британии уважаем и поддерживаем то спокойствие и решимость, с которыми президент Картер подошел к этой возмутительной ситуации. Вместе с нашими партнерами в Европе мы как публично, так и в частном порядке оказывали полную поддержку его усилиям по освобождению заложников без всяких условий. Мы продолжим всемерно поддерживать его и оказывать ему помощь. Прежде всего мы восхищаемся той выдержкой, с которой американцы отреагировали на бесчестье, которому подверглись их соотечественники. Эта сдержанность, безусловно, в наибольшей степени способствовала интересам заложников.

Иранский кризис подчеркивает те проблемы, с которыми мы сталкиваемся, пытаясь сосуществовать в постоянно уменьшающемся мире, для которого в особенности характерны политические, экономические и социальные потрясения. Некоторые могли бы добавить сюда и религиозные потрясения, но я не считаю, что по событиям в Иране мы должны судить обо всем исламе. Ислам – это в наименьшей степени захват заложников. В мусульманском мире произошел рост самосознания и уверенности в себе, который и предшествовал иранской революции, и он переживет ее текущие эксцессы. Западный мир должен относиться к исламу с уважением, а не с враждебностью. Ближний Восток – это регион, в котором многое поставлено на карту. В наших собственных интересах, как и в интересах жителей этого региона, основываться на их собственных глубоких религиозных традициях. Мы не хотим, чтобы они поддались обманчивому очарованию заимствованного марксизма.

Потому что, если обращаться вновь в сторону Ближнего Востока, я уверена, что в исходных марксистских предпосылках к революции осталось мало силы. Марксистский импульс продолжает ослабевать, поскольку крах применения этой доктрины на практике становится все очевиднее. Она не смогла пустить корни в развитых демократиях. В тех же странах, где она пустила корни – а это страны отсталые или авторитарные по своим традициям, – доктрина не смогла обеспечить экономическое или социальное развитие. Все, что у нее осталось, – это методы подрывной деятельности и набор громких фраз. И первое, то есть методы подрывной деятельности, все еще опасно. Как и терроризм, это та угроза, с которой надо бороться повсюду, где она возникает, а британские премьер-министры в последние несколько лет имеют свои причины страстно говорить о терроризме. Что же до трескучих фраз марксизма, то и они сохраняют определенную притягательную силу. Но не в тех странах, которые сейчас управляются по принципам Маркса. Коммунистические режимы не могут дольше скрывать ту брешь, которая отделяет их лозунги от реальности. Сейчас от Советского Союза исходит прежде всего военная, а не идеологическая угроза. И угроза эта направлена не только на нашу безопасность в Европе и Северной Америке, но также, прямо и опосредованно, в третьем мире. Я часто говорю о военном вызове, перед которым стоит сегодня Запад. Порой меня намеренно понимают неправильно, особенно мои враги, которые прозвали меня «железной леди». Что ж, они правы – я такая и есть. Тем не менее я хотела бы сформулировать несколько предложений еще раз.

Советский Союз продолжает объявлять об идеологической борьбе. Там полагают, что упадок западной политической системы неизбежен, и пренебрегают тем фактом, что на самом деле не многие из тех, кто живет в западных демократиях, действительно выказывают намерения сменить свою систему на ту, которая управляется русскими. В 1919 году Ленин сказал: «Мировой империализм не может существовать бок о бок с победоносной советской революцией – в конце концов одно или другое победит».

Советское правительство не опровергало это угрожающее предсказание. Более того, их амбиции постоянно растут. Они не должны удивляться, если мы внемлем угрозам и примем меры.

Тем временем они увеличивают вооруженное присутствие на земле, на море и в небе. Они постоянно улучшают качество вооружения. Они и их союзники превосходят нас числом в Европе. Их войска, их корабли и их воздушные силы все чаще появляются в тех частях света, где о них раньше и не слышали, как и их кубинские и восточногерманские союзники.

Можно спорить насчет мотивов Советов. Но реальность в том, что у русских есть оружие и его становится все больше. Простым благоразумием со стороны Запада будет отреагировать адекватно. Мы в Британии собираемся сделать все возможное для этого на всех уровнях, включая стратегический. Как показал президент Картер, он намерен поступить так же. И на прошлой неделе в НАТО приняли решение модернизировать свое ядерное оружие дальнего действия. Если последовательно провести в жизнь эту идею, она поможет противостоять новым и совершенным видам оружия, которое русские уже нацелили на Европу. Стратегическая мощь США в НАТО остается вне всякой конкуренции. Но я хотела бы подчеркнуть и вклад в НАТО европейских стран – вклад, в котором никогда не сомневались сами русские.