Может, этот Рубль – и не тот, что ей, Арине нужен. Но чем-то неуловимым этот ник притягивает. Как бы там ни было, «ее» киллер, безусловно, очень и очень неглуп. И, значит, возможно (и даже вероятно), что ник у него будет «со смыслом». С «изюминкой». Просто по естественному свойству интеллекта – везде отыскивать логику, а там, где ее нет и быть не может – создавать. Рассудок не любит хаоса, рассудок стремится его упорядочивать. Почти на уровне инстинкта. Придумать же что-то бессмысленное умному человеку и вовсе почти невозможно. Как грамотному – «тся» и «ться» перепутать или переместить камыш в женский род, воткнув в него мягкий знак…

Рубль. Арина задумалась. Вот если бы она сама придумывала себе псевдоним, какую часть, какой отзвук фамилии она постаралась бы сохранить? Вершина – Горина? Нет, слишком в лоб. Рыбкина – от «верша – снасть для рыбной ловли»? Еще банальнее. Любшина – если не Вера, так Любовь? Слишком отдаленно, пожалуй. Казбекова? Памирова? Высоковская?

Вдруг вспомнился туповатый анекдот про Хрущева в картинной галерее:

Гид: Это, Никита Сергеевич, картина знаменитого русского художника…

Хрущев (не дослушав): Знаменитого? И недорого – вон в уголке цена обозначена, всего в рубель…

Картина знаменитого художника…

Ценою «в рубель»…

Рубль…

Черт! Рубль!

Арина едва не подпрыгнула. Ну конечно же! Рубль!

Вот ведь балда, ругала она сама себя. Уловила, что основные неизменяемые характеристики – рост и общая комплекция – и не догадалась, что это означает. Даже на странность походки внимание обратила – а истолковать не истолковала. А еще следователь! Работник, как это раньше называли, умственного труда.

Фу. Стыдно-то как, Арина Марковна!

А уж как будет стыдно, зашелестел ехидный шепоток в голове, когда окажется, что ты опять ошиблась…

На шепоток она цыкнула – сиди тихо и не возникай.

Да, ошибиться было страшно, но она чувствовала, что головоломка сложилась.

Парень в бейсболке с неуловимо странной походкой, блондинка на федяйкинском балконе, посторонняя пулька в «охотничьем» деле, неопознанная заказчица приватного танца в стрип-клубе… и плюс ко всему – этот дурацкий ник.

Рубль!

Но если это так… Невозможно поверить. Этого не может быть, это какое-то дурацкое совпадение…

Вот только это «совпадение» слишком многое объясняет. Практически все.

Свернув браузер, она быстро защелкала мышкой. Вот фотография неизвестной блондинки на балконе Федяйкина, сделанная дамой из соседнего дома, а вот еще один снимок… У человека на второй фотографии волосы были темные, но это, конечно, не имело никакого значения. Арина вглядывалась в соседние изображения, пока у нее не заслезились глаза. Нет, невозможно. Но в то же время…

* * *

– Марковна, ты спятила! – для убедительности Мишкин даже пальцем у виска покрутил.

А что делать? Она вздохнула.

До сих пор Арина занималась чистой самодеятельностью, но на этом этапе – хотелось надеяться, что финальном – без оперативного сопровождения было не обойтись. Причем действенно оперативного – без Левушкиных талантов тоже, конечно, ничего никуда не сдвинется, но должен же кто-то и руки заламывать, и наручники надевать. Собственно, при необходимости Оберсдорф тоже был вполне в состоянии заломить руки любому злодею, однако сейчас ему точно придется заниматься совершенно другим. Кроме того, уметь – не значит мочь. Драться Левушка умел – мастер спорта по какому-то из единоборств, Арина до сих пор не выяснила, по какому именно, говорить об этом он не любил. Равно как и применять боевые навыки в жизни. Одно дело – схватка на татами, и совсем другое – реальный бой с реальным преступником. К тому же Левушка – эксперт, а не опер. Да и вообще: глупо использовать человека с такими специфическими мозгами в наблюдении или тем паче на задержании. Можно, конечно, и к гоночной феррари плуг прицепить, и даже, если особо не газовать, получить некий результат – но трактор все одно вспашет лучше.

И Арина пошла к начальству.

Пахомов воспринял ее доклад примерно так же, как сейчас Мишкин, разве что пальцем у виска не крутил:

– Вершина! Ты вообще соображаешь, что говоришь? Киллера она вычислила, скажите, пожалуйста!

И это она еще не поделилась с ним своими догадками про ник «Рубль», в смысле – кто за ним скрывается. Тогда бы ППШ ее точно просто выгнал – и не только из кабинета, но и вообще с работы.

Она была уверена в своей догадке: решение «загадки Имитатора» щелкнуло звонко, как та детская головоломка, и все детали и обстоятельства аккуратно встали на свои места, ни лишних, ни недостающих. Но личная уверенность – одно, а доказательства оной – совсем другое. Нет уж. Для начала лучше просто выложить доказательства самого существования неуловимого киллера.

– Соображаю, Павел Шайдарович, – кротко улыбнувшись, Арина терпеливо повторила свои доводы.

– Но у тебя же ничего нет! – повторил Пахомов несколько мягче. – Ну то есть соображения, не спорю, интересные. И даже убедительные. Но финансовые изыскания Оберсдорфа к делу не подошьешь, по крайней мере на нынешнем этапе – это-то ты понимаешь?

– Как не понять! Да только… – она демонстративно пожала плечами. – Не зря же всегда говорят, что ловят глупых преступников. А умных не то что не ловят, о них даже не догадываются. А если и догадываются… ну сами знаете… Потому тут и нет ничего… существенного то есть. Было бы – покойный Егор Степаныч бы нам, кроме списка убийств, еще что-нибудь да оставил бы, – про добытые именно Шубиным фотографии, благодаря которым была оправдана вдова Федяйкина и про выделенную им же фототаблицу из дела антиквара она предусмотрительно напоминать не стала, нечего начальство без лишней надобности сердить. – А дело Федяйкина теперь что, так и повиснет?

Ничего не скажешь, соображал ППШ со скоростью того самого пистолет-пулемета, в честь которого и получил свое прозвище.

– На живца хочешь поймать? – слегка прищуренные глаза смотрели так остро, что Арине даже стало неуютно.

Она помотала головой:

– Не хочу. Но какие еще варианты?

– Ладно, – вздохнул он, соглашаясь. – В производстве у нас только возобновленное дело Федяйкина, но по сути это оно и есть, можно в его рамках работать. Ладно, – повторил он несколько живее. – Будем считать, что проводим проверку по оперативным данным. А там поглядим. Бери Мишкина с Молодцовым…

– И Левушку, – подсказала Арина, – без него ничего не выйдет.

– Ну с Оберсдорфом ты, насколько я понимаю, сама уже обо всем договорилась. М-да – Пахомов опять вздохнул. – Задерживать-то придется без судебного постановления. По неотложной… ну сама знаешь. Ладно, – повторил он снова. – Иди уже. Разработаете план операции, доложишь.

Легко сказать – разработаете план, думала Арина, вызывая к себе оперов. В голову, как на грех, не приходило ни одной хоть сколько-нибудь подходящей идеи.