Германия и Япония получили пользу не только от финансовой помощи Америки, но и от усвоенных ими американских идеалов и подобных американским институтов свободного общества. Мы слышим от президента Обамы, что демократию нельзя принести на штыках. Обама пишет в «Дерзости надежды», что «когда мы стремимся навязать демократию с помощью нефти или оружия, мы готовим свое поражение».[162]

Некоторые прогрессисты говорят, что есть какое-то противоречие в попытках силой заставить другие страны быть свободными. Однако мы принесли демократию на штыках как в Германию, так и в Японию — мы заставили эти страны учредить свободные институты — и результаты оказались превосходными.

После войны Америка активно боролась за распад европейских империй, в частности британской империи. Например, во время Суэцкого кризиса Америка поддержала египетского лидера Гамаля Абдель Насера в его противостоянии с англичанами. Как официально, так и неофициально, Америка стремилась к тому, чтобы страны Азии, Африки и Ближнего Востока обладали реальным самоуправлением, аналогично странам Южной Америки в рамках доктрины Монро. Это уничтожение власти Европы было тем, что Джеймс Бёнхем назвал «самоубийство Запада». В этом смысле Америка действительно помогла самоубийству Запада. Стремление Америки к тому, чтобы ее союзник времен войны, Англия, отказалась от своих колоний по всему миру было особенно храбрым шагом, если учесть, что Америка в это время вступила в период «холодной войны» с Советским Союзом. Многие из получивших независимость стран провозгласили себя «неприсоединившимися» государствами, но на деле часто были социалистически ориентированы или даже откровенно просоветскими.

Тем не менее Соединенные Штаты и их западные союзники выиграли «холодную войну», как говорила Маргарет Тэтчер «не сделав ни единого выстрела».[163]

Удивительный успех этой победы, достигнутой без обычного кровопролития, заставил многих забыть, какие огромные ресурсы, какая решимость, какое терпение и насколько продуманная стратегия понадобились для того, чтобы победить советскую империю. Скажу еще раз: Америка вела «холодную войну» большей частью ради продвижения собственных интересов. Мы не хотели, чтобы в нас полетели ядерные ракеты Советского Союза. Россия все еще обладает большим количеством ракет, но они представляют меньшую угрозу, чем раньше, когда пальцы, зависающие над роковой кнопкой принадлежали угрюмым членам советского Политбюро. Так что теперь Америка может вздохнуть с облегчением, люди в России и Восточной Европе стали гораздо свободнее и благополучнее, а Россия, хотя и остается опасной, больше не представляет угрозы для мира и безопасности во всем мире. Роль Америки в «холодной войне» не только не была случаем империалистического грабежа, но была примером нашей защиты своих интересов и стремления к распространению свободы на немалую часть человечества, как внутри России, так и за ее пределами.

А как быть с более недавними событиями, начиная с союза Америки с малоприятными диктаторами Ближнего Востока и заканчивая ее ролью во Вьетнаме, в войне в Персидском заливе, в Афганистане и в Ираке? Многие прогрессисты отмечают, что Америка давно поддерживала союзнические отношения с диктаторами, такими как иранский шах и королевская семья Саудовской Аравии, для того, чтобы иметь доступ к нефтяным ресурсам этих стран. Поступая подобным образом, мы становились частью «воровской шайки», эксплуатирующей людей. Мы даже несколько лет сотрудничали с Саддамом Хусейном до того, как стали его врагами. Во время войны, которую Советский Союз вел в Афганистане, Соединенные Штаты снабжали оружием Усаму бен Ладена. Эти факты, кажется, предполагают, что со стороны Америки имела место аморальная корыстная внешняя политика, что служит доказательством обвинений прогрессистов, говорящих, что действия Америки мотивированны желанием власти и присвоения чужого.

Прогрессисты правильно отмечают, что Америка вступала в эти альянсы для того, чтобы защитить собственные интересы. На Ближнем Востоке таким интересом является нефть. Сегодня Америка не крадет эту нефть, и никогда не крала — мы покупаем ее по ценам мирового рынка нефти. Прогрессисты, кажется, не понимают, что в этом нет ничего плохого.

Несколько лет назад я дискутировал с профессором, сторонником левых, который говорил мне: «Господин Д’Суза, признаете ли вы, что главная причина, по которой Америка находится на Ближнем Востоке — это нефть?» Я отвечал: «Я очень на это надеюсь. Я не могу представить какую-либо другую причину для этого, а вы?» Аудитория рассмеялась. Мой оппонент помрачнел. Я видел, что я его не убедил. И в каком-то смысле он был прав. Вопрос, который не давал ему покоя, был связан не с интересами Америки самими по себе. Скорее он спрашивал: «Защищая интересы Америки, мы, в целом, делаем ситуацию в других странах лучше или хуже?» Это законный вопрос.

Для того, чтобы ответить на него, мы должны рассмотреть центральный принцип внешней политики — принцип наименьшего зла. Согласно этому принципу, приемлемо вступить в союз с «плохим парнем» ради того, чтобы избежать урона, наносимого тем, кто еще хуже. Классическим примером этого может служить Вторая мировая война. Соединенные Штаты согласились поддержать Сталина — очень плохого парня — потому что другой плохой парень, Гитлер, представлял в это время огромную угрозу. Рассуждая в этом же ключе, можно сказать, что Соединенные Штаты были правы, поддержав иранского шаха, и когда при Джимми Картере мы выдернули из-под шаха персидский ковер, мы получили Хомейни. Шах был довольно неприятным парнем, диктатором, опиравшимся на секретную полицию, но Хомейни, как мы вскоре убедились, оказался намного хуже. В интересах как Америки, так и Ирана было бы, если бы Хомейни вообще не дали прийти к власти. В восьмидесятые годы Соединенные Штаты недолгое время были союзниками Саддама Хусейна во время Ирано-Иракской войны. Опять же, Саддам был плохим парнем, но Хомейни был гораздо хуже.

Когда Америка обеспечивала оружием Усаму бен Ладена, он был лидером боевых мусульманских отрядов — моджахедов — чьей целью было выгнать советские войска из Афганистана. Моджахеды никогда бы не достигли успеха без американской помощи. Уход советских войск из Афганистана стал началом конца советской империи. Это был выдающийся успех американской внешней политики. Разумеется, никто не знал, что бен Ладен и его приспешники решат сделать своей следующей целью Америку. Мы видим здесь, что рассуждения в духе «меньшего зла» по-своему опасны: меньшее зло по-прежнему остается злом. «Плохие парни», которых вы поддерживаете сегодня, завтра могут обратить оружие против вас, как это сделал Усама бен Ладен. Бен Ладен, возможно, был полезен дляведения войны с Советами, но при этом он оставался «плохим парнем», желающим разрушить как советскую империю, так и то, что он считал ее американским эквивалентом.

Так была ли Америка не права, поддерживая моджахедов? Я так не думаю. В это время радикальный ислам не был серьезной силой в мире, и мы не знали намерений бен Ладена. К сожалению, внешняя политика не имеет преимущества, которое имеют историки — преимущества ретроспективного взгляда. Но даже глядя из будущего, можно сказать, что Америка поступила правильно.