Седой включил приёмник, и мастерскую заполнила музыка. «Героическая симфония»?! Да, она. Великий Огонь, сколько лет он не слышал музыки? Такой музыки. Нет, надо потише, чтобы не услышал надзиратель. Парни оторопело смотрели на него, явно ничего не понимая.

— И чо это такое? — спросил Чеграш, когда отгремели трубы и литавры финала.

— Это… — Седой сглотнул стоящий в горле комок, — это симфония, парни.

— Да-а? — Чеграш как-то неуверенно улыбнулся. — И чо? Это… хорошо?

«Ну да, — понял Седой, — парни никогда не слышали музыки, настоящей музыки». Он и не рассказывал им о ней, потому что музыку невозможно пересказать.

— Ладно, делаем так, парни, здесь слушаем, а что непонятно, я вам потом рассказываю.

Парни заметно повеселели и закивали.

Кофеварка их заинтересовала и понравилась куда больше. Правда, сам кофе не очень.

— Положите ещё сахара и сливок. И размешайте, как следует.

В таком варианте кофе понравился.

— А чо?

— Ничего.

— Вкусно.

— И в мозгах светлеет.

— Его для этого пьют, да, Седой?

— Ну, чтоб мозги работали?

— Да, — Седой, смакуя, казалось, напрочь навсегда забытый вкус, допил свою чашку. Ну, ничего не забыл Главный, даже стопку маленьких пластиковых чашек с ложечками, стандартный пакет на полудюжину. — С ними поаккуратнее, парни, они хрупкие.

— Ну да, поломаем, новых не выдадут, — рассудительно сказал Чалый. — Давай, Зима, у тебя руки ловкие, их ты мыть будешь.

Зима не стал спорить, собрал чашки и ложечки и ушел в крохотную, примыкающую к мастерской уборную, где, кроме унитаза, была ещё и раковина с холодной и горячей водой.

— А чо, Седой, это ж не пайковое, выпьем и больше не выдадут?

— Думаю, нет, — вздохнул Седой.

Отвыкшее от кофе сердце часто билось о рёбра. Седой потёр грудь, успокаивая его, и стал распоряжаться.

— Давайте, парни, так составьте, чтоб не на виду было.

— На всякий случай, — понимающе кивнул Гиря.

— А то мало ли какая сволочь заглянет, — согласился Чеграш. — И давайте, модель-то до ума довести надо.

— Как ты её доведёшь, если она не фурычит? — возмутился Чалый.

— Вот и соберите, все нестыковки цветом пометьте, — сказал Седой, — каждый своим, Зима, маркеры достань. И, — он озорно улыбнулся, — каждый о своём докладывать будет. Поняли?

Парни не очень уверенно кивнули.

— А он будет нас слушать-то? — спросил Гиря.

Седой пожал плечами.

— Если не захочет, доложу я. Но вы должны быть готовы.

Парни кивнули и взялись за работу. Радио негромко рассказывало о прогнозе погоды на ближайшую декаду. Слушали с интересом, но большинство названий явно ничего не говорило парням. «Ничего», — улыбнулся Седой: учебник географии с атласом теперь есть. Так что… будут знать.

Ровно в одиннадцать — по радио передавали сигнал точного времени — лязгнул замок. Зима, ловко метнувшись к стеллажу, выключил приёмник. Парни, мгновенно сообразив, подбежали к нему и выстроились в ряд, загородив собой ту часть стеллажа, где лежали учебники и стояли кофеварка и приёмник.

Главный конструктор от порога окинул их мастерскую быстрым внимательным взглядом и подошёл к столу, на котором лежали аккуратно переписанная Седым записка и разукрашенная в четыре цвета модель. Модель явно заинтересовала его больше текста.

— Зачем такая радуга?

Седой кивком подозвал парней к столу.

— Красный чей цвет? — спокойно, будто сам не присваивал им эти цвета, спросил он.

— М-мой, — поперхнувшись, ответил Чалый.

— Говори.

Главный конструктор изумлённо уставился на рослого, светловолосого и светлоглазого парня с уже вполне оформившимися светло-золотистыми бородкой и усами.

— Слушаю, — несколько растерянно сказал Главный.

Чалый набрал полную грудь воздуха и выпалил:

— Фурычить не будет, господин Главный. Сталь не та. На третьем спуске пружину поведёт или порвёт. Надёжности нету.

— Где спецификация? — резко спросил Главный.

— Держи, — шепнул Гиря, подсовывая Чалому нужный лист.

Но Главный услышал и несколько раздражённо приказал:

— Все чертежи на стол, и садитесь, нечего столбами стоять.

Седой, скрывая улыбку, наклонил голову.

Табуреток было всего пять. Одну занял Главный, другую Седой, парни с удивительной даже для Седого ловкостью разместились вчетвером на трёх оставшихся. И разговор пошёл уже всерьёз. Первое время Главный невольно морщился на вырывавшиеся у парней неправильности, но смысла, сказанного ими, при этом, не терял. Парни неожиданно быстро успокоились, говорили бойко и по делу. Главный не возражал, задавая вопросы так, чтобы проблемы, можно ли спорить с господином, не возникло. Седой говорил последним, подводя итоги. Его Главный выслушал, не перебивая и не задавая вопросов.

— Всё понятно, — кивнул Главный, когда Седой закончил. — Разметьте в записке соответствующие цвета.

Седой подвинул свои листы парням, и те, передавая их друг другу, стали чиркать маркерами. Глядя на них, Главный негромко распорядился:

— Черновики в измельчитель. Занимайтесь пока теорией.

Их глаза на мгновение встретились, и Седой мог бы поклясться, что Главный подмигнул ему. Ну что ж, примем как вводную.

— Да, господин Главный конструктор.

— Когда кончатся запасы, скажете мне.

Главный не уточнил, о каких запасах идёт речь, но Седой, ни о чём не спрашивая — зачем, ещё услышишь не то, что хотелось бы — повторил положенную формулировку.

— Да, господин Главный конструктор.

Когда парни закончили возиться с листами, Главный ещё раз просмотрел записку, забрал её и модель и уже у двери вдруг резко обернулся к Седому.

— Много я не могу, но ни вас, ни кого-то из вашей бригады больше не продадут. Гарантирую.

И ушёл. Когда за ним защёлкнулась дверь и они остались одни, Седой молча сгрёб в охапку и прижал к себе всю четвёрку.

— Молодцы, какие же вы молодцы, — шептал он, сглатывая неудержимо набегающие слёзы.

Парни тоже растроганно захлюпали носами, но больше из-за пережитого страха. Всё-таки они впервые вот так говорили со свободным, да ещё таким — не хозяин, но все знают, что от него всё зависит, все надзиратели перед ним навытяжку встают, а они-то…

— И чо теперь будет? — первым пришёл в себя Чеграш.

— Слышали же. Будем заниматься теорией.

— Это учиться?

— Ну да. Пока не получим нового задания.

— А что не продадут нас…

— Седой, взаправду, что ль?

Парни с надеждой смотрели на него. Ведь нет большего страха для раба, чем торги, на которых теряешь всех своих сразу и навсегда. Седой пожал плечами.

— Пока он здесь главный, думаю, так и будем вместе. А дальше…

— Загад не бывает богат, — со вздохом согласился Чалый.

Седой взъерошил ему волосы на затылке и с весёлой строгостью сказал:

— А теперь за учёбу. Хватит бездельничать.

— Ага, Седой.

— Щас уберём всё.

— Седой, чертежи тоже в измельчитель? — засуетились парни.

Пока они убирали со стола, Седой быстро просмотрел учебники. Да, насколько он помнит, комплект полный. Ну, по физике и математике