– Ладно, вроде не врешь. Какой у тебя размер?

– Сорок пятый.

– Погоди. – Он пошел к своей машине, где какое-то время рылся в свертках, а потом скрылся между будками.

Таблетки начали действовать: боль притупилась, уйдя вглубь, так что терпеть ее стало легче. В животе, однако, у меня все так же зияла черная дыра, и я дрожал от холода. Я закурил сигарету – немного помогло.

Вернулся торговец.

– Самые дешевые у меня кеды. Как раз был тот размер. По себестоимости, за пять злотых. Носки дам бесплатно. А это… – Он протянул мне большую черную блузу от спортивного костюма с капюшоном. – Подруга торгует шмотками… Тоже пойдет за пятерку. Берешь? Даром ничего не даю. Но за десятку устроит.

Я взял и заплатил.

– Даром и не хочу, – ответил я. – Спасибо вам.

– Удачи.

Я переоделся за его будкой, с нескрываемым облегчением надев носки, кеды и блузу. Кошмарную фиолетово-изумрудную куртку я надел сверху, а ненавистные полуботинки отправил в урну. У меня осталось семьдесят семь шестьдесят.

Я все по-прежнему хромал, но хотя бы мог ходить и уже не вызывал такого ажиотажа, особенно с капюшоном на голове.

Прежде чем я добрался до центра, прошел почти час тяжелого пути под дождем. Я отдыхал на остановках, борясь с судорогами в желудке. Казалось, я сам себя перевариваю изнутри. Двое суток тяжелой летаргии, похоже, полностью развалили мой организм.

На какой-то из остановок у меня пошла носом кровь. Я сидел, широко расставив колени, чтобы не забрызгать одежду, пока мне не удалось остановить кровотечение, сунув в нос вискозные фильтры от сигарет.

Я несколько раз спрашивал дорогу и в конце концов оказался среди старых прусских каменных зданий, строящихся торговых центров и пробок на улицах.

Центр.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы отыскать подходящий отель – не слишком большой, но и не очень маленький. Средний. Приличный, в каменном здании в сплошной застройке.

Пройдя несколько переулков, я сумел найти принадлежащий этому зданию двор и парковку. Сидевший в маленькой жестяной будке охранник не обратил на меня внимания – он охранял автомобили, а не двор или задний вход в отель.

Проскользнув внутрь, я двинулся по коридорам, не обращая внимания на отправлявшие к стойке портье таблички. На втором этаже нашел то, что искал: дверь с вывеской «Не беспокоить». Запомнив номер, я снял куртку, стряхнул с нее воду, свернул как можно плотнее и спрятал в одном из обширных карманов штанов от охранной формы. Пригладив волосы, я спустился на мурлычущем успокаивающие мелодии лифте вниз.

Выйдя у стойки портье, на мгновение задержался, бросив на девушку в жакете за стойкой ничего не выражающий взгляд и одновременно потирая заспанным жестом лицо, чтобы заслонить часть синяков и пластырей.

– Где тут у вас завтрак?

Она показала. Этап первый пройден.

Найдя по пути туалет, я окончательно привел свою внешность в относительный порядок, воспользовавшись мылом из дозатора и сушилкой для рук. Стоял там и автомат для чистки обуви. Не трогая дозатор пасты, я с помощью вращающихся щеток убрал грязь с кедов и высушил их под сушилкой для рук, а потом расшнуровал, как мог бы поступить человек, возящий с собой такую обувь в качестве гостиничных тапочек.

В столовой постояльцам подавали включенный в цену номера завтрак. Та же самая девушка обслуживала кофемашину и термосы с кофе и чаем, записывала постояльцев в тетрадь и приносила новые порции на шведский стол. Не обращая на нее внимания, я пошел за тарелкой, протолкнувшись среди нескольких похмельных менеджеров.

– Прошу прощения, из какого вы номера?

Я задумался.

– Сейчас… Второй этаж… Двадцать второй.

Она записала себе в тетрадь.

Я съел яичницу, салями, сосиски по-канадски, ветчину, творог, плавленый сыр, салат из помидоров; выпил две чашки кофе, две чая, четыре раздражающе маленьких стаканчика сока и молока.

Увы, преследовавшего меня «гуляша щецинского» у них не было.

Девушка не придала моему пиршеству ни малейшего значения. Полупьяные менеджеры постоянно то посылали ее за очередными соками и кофе, то делали ей разнообразные предложения. Лишь двое иностранцев, еда которых была достойна дервишей, всё с бóльшим неодобрением поглядывали в мою сторону. Один из них положил себе несколько кусочков дыни и грейпфрута, после чего начал резать их ножом и вилкой, будто стейк на косточке, а второй хрустел сухими хлопьями, запивая минеральной водой. Я не обращал на них внимания.

Воспользовавшись затем чистеньким туалетом, я прошел мимо стойки портье, надел куртку и вышел так же, как вошел – через парковку, победоносно куря вонючую сигарету.

На вокзале все мои надежды рухнули: мне могли предложить лишь экспресс или «интерсити», и билет домой стоил девяносто два злотых.

– Я не могу продать вам билет в кредит без документов, – твердила девушка в кассе.

– Я же вам объясняю, что меня обокрали. Откуда документы?

– Тогда идите в полицию.

– Они что, дадут мне билет?

Она пожала плечами.

– Послушайте, а если я поеду без билета? Выпишите мне штраф, заплачу на месте.

– Если у вас нет документов, вас на ближайшей станции передадут в руки полиции, а они направят дело в городской суд. Мы боремся с преступностью.

– Но в Польше нет обязанности носить при себе удостоверение личности.

– Кондуктор должен знать, кто вы. Кроме того, хотя обязанности носить документы нет, есть обязанность предъявлять их по каждому требованию служб правопорядка.

– Эй, там! Очередь! Здесь вокзал! Мы все спешим! – орали сзади.

Сдавшись, я отошел от кассы. Что теперь? Просить милостыню? Пытаться добраться автостопом? Я полагал, что в машину к себе меня взял бы лишь отъявленный психопат. «Прошу прощения, двадцатки на билет не хватает?» Сколько таких болтается на вокзале?

Я сел на скамейку.

Скамейка на вокзале. Однажды я уже был в подобном месте, а однажды в подобной ситуации встретил своего племянника. Теперь сам тут сижу и смотрю на ноги пассажиров. Где ты, дядюшка?

Размеренно стучали колеса, и я ехал по железной дороге. Как Джек Лондон. Я решил отдаться на милость местных и пригородных поездов. От станции до станции, самыми дешевыми поездами, лишь бы домой. Через дыры, захолустья, жопы мира и глухомань. Лишь бы в сторону моего города. Неважно, с каким количеством пересадок и как долго. Когда у меня закончатся деньги, я буду недалеко. Попробую автостопом, на платформе товарного поезда, зайцем или вообще пешком. Пока я уезжал из Познани на местном поезде, с которого должен был сойти на третьей станции. Лишь бы вперед.