— А если она расскажет Сьюарду, где письмо?

— Она этого не сделает, — отрезал Джеймисон.

— Но вам-то откуда это знать?

— Вы свободны. — Джеймисон сделал знак гостю удалиться.

Облегченно вздохнув, тот поднялся со своего места и подобрал пальто.

— А как быть с Фростом?

— Постарайтесь не выпускать его из виду. Пусть себе пьет и злится хоть на целый свет. Быть может, для вас он — единственный способ сохранить свою совесть чистой, лорд Веддер.

Как только Веддер вышел, Джеймисон, с трудом поднявшись с кресла, проковылял к книжному шкафу и достал одну из книг, стоявших на самой верхней полке. Даже не удосужившись оглядеться по сторонам — никто бы не осмелился ворваться в его святая святых без доклада, — он принялся перелистывать страницы. Книга открылась как раз на том месте, где лежал сложенный втрое лист плотной веленевой бумаги, скрепленный теперь уже сломанной восковой печатью. Королевской печатью.

Малютка Триббл не сможет ничего рассказать Джеку о судьбе письма, поскольку она сама его в глаза не видела. Только один Джеймисон знал, где оно, и принял все меры к тому, чтобы так было и впредь. Это письмо передал ему Атвуд за неделю до своей гибели. От своих друзей в Адмиралтействе лорду уже не раз приходилось слышать о том, как Джеймисон вместе с Ноулзом успешно улаживал некоторые щекотливые вопросы в области политики. Сразу же осознав всю важность документа, Джеймисон любезно согласился избавить Атвуда от необходимости хранить его у себя.

В сущности, на этом все могло бы и закончиться, но, разумеется, на деле вышло иначе. Захлопнув книгу в кожаном переплете, Джеймисон поставил ее на место. По какой-то непонятной причине Атвуд решил написать Ноулзу, уведомив его о содержании письма, а также о своей беседе с Джеймисоном на этот счет. К счастью для последнего, Атвуд ни словом не обмолвился о том, что он передал письмо Джеймисону. Возможно, он был уверен, что Ноулзу уже обо всем известно — ведь, по слухам, они работали вместе.

Ноулз, конечно, тут же пожелал узнать, когда Джеймисон рассчитывает заполучить таинственное письмо. Тот, застигнутый врасплох, ответил, что уже распорядился о его доставке. Джеймисон как раз пытался найти какой-нибудь выход из сложного положения, когда счастливая случайность в лице маленькой воровки, похитившей у Атвуда ларец с драгоценностями, подсказала ему нужное решение. А тут еще и сам Атвуд невольно сыграл ему на руку. На следующий вечер после ограбления лорд обедал с друзьями и там с удовольствием потчевал их историей о том, как он стал очередной жертвой пресловутого Рексхоллского Призрака.

Джеймисон вытер чистым носовым платком пыль с кончиков пальцев и улыбнулся. Уже за одно это он почти был готов оставить воровку в живых. Почти.

К несчастью для Энн, она оказалась единственной, кто знал в точности, что в момент гибели Атвуда письма при нем уже не было и что вопреки утверждениям Джеймисона оно не хранилось в его шкатулке с драгоценностями. Впрочем, он мог бы даже и тогда ее пощадить… если бы так некстати не вмешался Ноулз.

Джеймисон скомкал в кулаке носовой платок и сразу помрачнел. Хотя он ясно дал понять своему коллеге, что намерен сам заняться этим делом, Ноулз решил присвоить всю славу себе. Ноулз лично подбирал людей для задания, и он же отправил с поручением Сьюарда, зная, что тот является агентом Джеймисона. Действуя через голову последнего, он даже выхлопотал себе для этого необходимые полномочия…

Пальцы Джеймисона, стиснутые в кулак, задрожали. Впредь он не намерен сносить подобные обиды. Ноулз первым в этом убедится. Что же до Сьюарда, то очень скоро тому придется заплатить за предательство. И как только Джек посмел не подчиниться его приказу и принять сторону Ноулза?

Усилием воли Джеймисон заставил себя успокоиться, обратившись мыслями к более насущным делам. Когда ему стало известно о том, что Ноулз решил провести собственное расследование, судьба воровки была предрешена. Никто и никогда не должен догадаться о том, что письмо у него. Это обстоятельство должно храниться в строжайшей тайне — в особенности от Ноулза — до тех пор, пока он сам не пожелает пустить его в ход, чтобы усилить свое влияние. В нужное время и в нужных обстоятельствах обладание этим письмом могло поднять его до недосягаемых высот.

От него требовалось лишь одно — устроить так, чтобы эта женщина стала жертвой несчастного случая, прежде чем Джек или Ноулз успеют догадаться что к чему. Несчастный случай вроде того, который он в свое время устроил для Атвуда. Джеймисон улыбнулся. К нему снова вернулось прежнее хорошее расположение духа. Даже такое обстоятельство, как гибель Атвуда, он сумел обратить себе на пользу. Ноулз увидел в этом часть тайного заговора с целью перехватить злополучный документ…

Слабая улыбка на лице Джеймисона сменилась задумчивостью, едва он проковылял обратно к письменному столу. Его тревога понемногу рассеивалась.

Пусть Энн пытается завоевать доверие Сьюарда, убеждая его, будто в глаза не видела письма. В конце концов именно он, Джеймисон, вырастил и воспитал Сьюарда, создал по своему образу и подобию. А Джеймисон привык ни на кого не полагаться. Даже на самого себя.

Крохотная фигурка бегом устремилась навстречу Стрэнду по тропинке для верховой езды. Он наблюдал за приближением Софии со смешанными чувствами в душе. Она была до неприличия молода. Так молода, что даже его положение одного из самых завидных женихов в лондонском свете — положение, почти освященное, подумал он не без сарказма, — не производило на нее заметного впечатления. В сущности, единственным, что ее действительно впечатляло, были их свидания, но даже это казалось ему весьма спорным.

— Джайлс! — воскликнула София, обвив руками его шею.

Скорее по привычке, чем заботясь об их добром имени — он, во всяком случае, своего уже давно лишился, а она всячески стремилась ему в этом подражать, — Стрэнд мягко отстранил от себя девушку. София надула губки. Вид у нее при этом был самый обворожительный.

— Неужели я тебе больше не нравлюсь?

— Конечно, нравишься, моя кошечка, — ответил Джайлс весело. Подхватив Софию под руку, он повел ее по заброшенной тропинке, которую обнаружил, дай Бог памяти, чуть ли не в тот самый год, когда она появилась на свет. — Ну а теперь скажи, что у тебя стряслось?

Кончиком языка София облизнула верхнюю губку. Очень мило, а главное, действенно. На такое предложение он не мог ответить отказом.

— Я просто хотела тебя увидеть, — ответила она, потеревшись носом о его щеку.

— Ясно.

В действительности Стрэнд не поверил ни единому ее слову. Если бы Софию действительно одолевала любовная тоска, она явилась бы ночью к нему в дом, как это не раз случалась раньше. Или же отвела бы его в сторонку на приеме, пока гости кругом пьют и веселятся. Маркиз с трудом выдавил из себя улыбку. Такие короткие, начисто лишенные нежности встречи были не в его вкусе, однако его маленькая София чувствовала себя в такой обстановке как рыба в воде. А он, помимо всего прочего, истинный джентльмен.