за ней не придет. Вот тогда она и сдалась, приняла новые правила, в которых маникюр и стильная стрижка стали разве что забавным анекдотом.

При первом взгляде на нее Яну и вовсе показалось, что к нему на встречу привели мужчину лет шестидесяти – грузного, хоть и не полного, с сухой морщинистой кожей и растрепанными седыми волосами. Ему потребовалось время, чтобы разглядеть в этом новом воплощении черты прежней Марины. Губы, не обозначенные алой помадой, казались совсем тонкими, будто исчезнувшими, глаза уже не искрились.

Она вертела в огрубевших пальцах дымящийся окурок и смотрела на Яна с нескрываемым безразличием. Она уже не умела даже ненавидеть, и он не хотел думать, что с ней случилось перед этим, за какое еще наказание заплатила Лариса Вишнякова.

– Ты кто такой? – хрипло поинтересовалась Марина. – Никогда тебя не видела, а рожа как будто знакомая… Но ты достаточно важный, чтоб тут привычные порядки нарушили.

Получается, с его отцом она все-таки встречалась – только так Ян мог показаться ей знакомым. Но напоминать о следователе, разрушившем ее жизнь, ему было совсем не выгодно, он просто проскочил опасный момент:

– Не важно, кто я. Важно, что я приехал поговорить о Евгении Жильцове. Помните такого?

– А, Жека… Паскуда мелкая.

И даже это она произнесла лишь с легкой неприязнью. Казалось, душа Марины выгорела настолько, что на сильные чувства была теперь не способна.

– У меня сложилось впечатление, что у вас были близкие отношения.

– Были, когда нужно было его, целку, научить, что с бабой делать. Работу ему дать. О жизни рассказать. Вот тогда он мурлыкал! А как только я оказалась здесь, сколько раз он приехал?

– Подозреваю, что ни разу.

Это несколько меняло представление Яна о Жильцове. Ему-то казалось, что журналист мстит его отцу за разрушенную любовь! Да, возвышенно – так ведь в юности эта возвышенность порой и людей, подобных Жильцову, касается.

Но если он действительно любил ее, он бы приехал, а его здесь не было.

Ян попытался зайти с другой стороны:

– Он много лет за вас мстил.

– Кому? – хохотнула Марина. – Мститель сраный… Он вычеркнул меня из жизни!

– Тем не менее, он очень постарался, чтобы усложнить жизнь человеку, который вас посадил.

– Эйлеру, что ли?

– Эйлеру, – подтвердил Ян так равнодушно, будто его это вообще не касалось.

– Ну, ясно с ним все… Только мстил он не за меня. Мне-то он в любви клялся и даже чуть-чуть верил себе, но я такое знаю… Восхищался он не мной. Для него кумиром Боренька всегда был.

– Борис Колесин, которого вы, по сути, контролировали?

– Вот именно, – рассмеялась Марина. Она больше не избегала таких признаний, понимала, что все равно застряла тут надолго. – Я этого Бореньку могла между ногтей раздавить, если бы хотела! Но для него авторитет был.

Это меняло ситуацию, однако не принципиально. Вероятнее всего, изначально Жильцов даже не задумывался о мести, ему самому нужно было уверенно стать на ноги. Возможно, все это время он поддерживал контакт со своим кумиром – переписывался или даже приезжал к нему, спрашивал совета.

А потом Колесин умер за решеткой. Вот тогда Жильцов и вообразил себя благородным мстителем, решил избавиться от следователя, который разлучил его с наставником. Он готовился, собирал материалы, а потом… следователь без его участия дошел до такого состояния, когда для него и смерть стала бы милосердием.

Жильцов мог бы отказаться от дурной затеи, а он вместо этого предпочел переключиться на Яна. Ну и что с того, что это отняло бы еще несколько лет подготовки? Он никуда не спешил, это, видимо, придавало его жизни какой-то особый смысл.

– Почему речь вообще зашла о милом мальчике? – полюбопытствовала Марина. – Сто лет о нем не слышала!

– Он мертв.

– Собаке собачья смерть. Сигареты не найдется?

– И это все? – удивился Ян. – Ладно, грусти не будет, ну а позлорадствовать не хотите?

– Смысл? Мне от его смерти ни холодно, ни жарко. Да и что злорадствовать? Он отделался легче, чем я.

– Так он же не знал о преступлении!

– Это не он не знал, это я дура была, – скривилась Марина. – Решила, что, если не потащу его за собой, он хоть что-то сделает для моего освобождения.

Вот на это знание и надеялся Ян, ради чего-то подобного потащился в колонию. Похоже, Жильцов не просто нарабатывал журналистский опыт – и он не зря назначил Колесина своим наставником. И банкир, который мошенничал чуть ли не с рождения, и Марина, когда-то вращавшаяся в высших преступных кругах, успели его чему-то научить.

Вопрос в том, не угробило ли его это знание в решающий момент.

– Не спросите, как он погиб?

– Мне похрен.

– Его убили, – сообщил Ян.

– Не быстро, надеюсь?

– Пытали и сожгли заживо. Хотите знать, почему?

– Все еще похрен, – пожала плечами Марина. – Но ты ж все равно скажешь.

– Он перешел дорогу семье Беленковых, за то и получил.

Марина, до этого безразличная ко всему, вздрогнула, с опаской покосилась на Яна, словно желая убедиться, нет ли в его словах угрозы. Но потом она сообразила, что он смотрит на нее вопросительно, без намека, и взяла себя в руки.

– Значит, даром прошло все, чему я его учила, он оказался еще тупее, чем я ожидала, если связался с ними.

Это был выстрел вслепую – который оправдался сполна. На то, что Беленковы – семья не простая, ему намекнула еще Ева. Но теперь вот Ян впервые подумал: а что, если все проблемы Жильцова начались не из-за связи с Арианой, а наоборот? Что, если эту модель, пусть хитрую, но все равно молодую и неопытную, убили из-за связи с таким человеком?

Ариане очень хотелось замуж, потому она и решила шантажировать ДиМиро. Но на чем она могла его поймать? Только на том, что выяснил Кирилл, у нее силенок не хватило бы зайти дальше. Она решила использовать против бросившего ее жениха доказательства его ориентации, которая в рэперских кругах не поощрялась. А чтобы защитить себя от возможного гнева ДиМиро, она рассказала обо всем Жильцову – только на словах, пока без доказательств, чтобы журналист не поспешил использовать такую историю на своем портале.

Жильцов же понял куда больше, чем хотела сказать Ариана, когда выяснил, с кем работает ДиМиро. Интересно, попытался ли он предупредить Ариану? Или не успел? Или даже не собирался, решив позволить ей куснуть гигантов и посмотреть, что будет.

Он тоже не остался без внимания. Когда Ариана все-таки провернула трюк с шантажом, Беленков наверняка начал проверять, кому еще она могла слить эту информацию – и обнаружил среди ее знакомых бывшего ученика Бориса Колесина и Марины Лауж. Ян не представлял, были ли Жильцов и Олег Беленков знакомы лично. Это не имело такого уж большого значения. Беленков сообразил, что журналист сможет использовать Ариану для получения более серьезной информации – кражи документов,