менее стальное лицо с огромной силой.

— Прекрати уже паясничать!

Однако, наёмник, словно не услышал слов жены, продолжая своё движение, тем самым распугивая немногих попадающихся на пути детей, что, видимо, проснулись раньше всех и теперь слонялись по коридорам, в попытках занять себя хоть чем-нибудь.

— Нам наверх.

Сказал Колосс, у одного из поворотов, где за стеной расположилась лестница.

— Не надо сверлить его спину глазами. Его шкуру даже самые прочные свёрла не брали, Уэйд проверял.

Шепнула мне Домино, после чего позвала ведущего нас здоровяка:

— Пётр, ну ты бы хоть представился.

Мужчина внезапно остановился и с несколько виноватым видом обратился ко мне:

— Прошу простить мои манеры, но вы, девушка, ведёте себя так тихо, что я попросту позабыл о вашем присутствии. Пётр Распутин.

Стальной великан протянул мне руку, которую я пожала.

— А вас как зовут, барышня?

Ну вот, теперь я должна что-то ответить, ведь, молчать попросту невежливо, но как мне ответить, если я не могу говорить? Ситуацию спасла Домино:

— Её зовут Лаура Хоулетт. Она не может говорить. Как и Уэйд, участвовала в программе «Оружие Х». В общем, после этого, как я поняла, она и потеряла голос.

— Ужас какой!

Интересно, но для того, кто буквально является горой стали, Пётр был довольно эмоционален, и, что немаловажно, эмоции его были совершенно искренними — я бы попросту услышала, будь это не так.

Тяжело вздохнув, великан взглянул на меня взглядом, полным сочувствия. Вот только поздно сочувствовать. Из меня уже сделали то самое живое оружие, которое собирались. Не скажу, что они справились со всеми поставленными задачами, ведь, собственная воля у меня всё ещё осталась вместе какими-никакими эмоциями и желаниями. Насчёт последнего не уверена, но, вроде как, абсолютного безразличия я не проявляю.

— Может быть, профессор сможет чем-то помочь.

— Сомневаюсь.

Вклинился Уэйд, стоя на середине лестницы.

— В лаборатории извращения были похлеще, чем в любом BDSM-порно. Разве что японцы времён второй мировой способны составить какую-никакую конкуренцию, но тоже весьма относительно.

Закончив свою речь, Дэдпул заметил, что всё внимание теперь приковано к нему.

— Что? Вы на меня так смотрите, словно, я что-то умное сказал. Расслабьтесь, я всё тот же больной на голову ублюдок.

Развернувшись на каблуках, он закинул руки за голову и, насвистывая простенький мотив, продолжил подниматься.

— И всё же не стоит так сразу опускать руки, даже не попытавшись.

Вздохнул Пётр, глядя в спину наёмника. У меня же только сейчас мелькнула мысль, что мы пришли в школу с оружием. Что-то тут явно неправильно, но моим спутникам Колосс не сказал и слова по поводу их снаряжения.

Наверху нас встретил мужчина с седыми волосами, опускающихся до самых плеч и короткой бородкой, однако лицо его было довольно молодым. Хоть и смотрел он на нас исподлобья, во взгляде не читалось ни капли враждебности или неприязни. Одет он был в чёрный костюм тройку. От ремня в правый карман брюк тянулась тонкая серебряная цепочка. Левой рукой мужчина опирался на простую, но, в то же время, изящную трость со змеиной головой из серебра в качестве набалдашника.

При виде нас он попытался выпрямиться, но в итоге, болезненно скривил губы и вернулся к первоначальному перекосу на левую сторону.

— Юная леди, ваших спутников я давно знаю, но с вами мы встретились впервые. Позвольте представиться: Чарльз Ксавьер, владелец этого особняка и основатель школы для одарённых детей, ну или, если по-простому — мутантов. Прошу простить, что встречаю вас прямо на лестнице, в связи с некоторыми обстоятельствами, мне тяжеловато даются спуск и подъём. Пётр проводит вас в комнату, чувствуйте себя как дома. Мы с вами вновь увидимся после окончания занятий.

Потянув за цепочку, Чарльз ловко извлёк часы из кармана и, нажав на кнопку большим пальцем, взглянул на открывшийся циферблат.

— Думаю, обеденный перерыв в два часа дня прекрасно подойдёт для проведения нашей беседы.

Закрыв часы, он убрал их обратно в карман и, развернувшись, похромал по направлению к двери, ведущей в один из кабинетов. Его левая нога не гнулась совершенно, словно одеревенела, да и спина его постоянно пребывала в полусогнутом состоянии, хотя ни намёка на горб не наблюдалось.

Стоило двери закрыться за его спиной, как в голове тут же появилось странное чувство, словно мои мысли кто-то взял и спутал, подобно клубку ниток. Оно возникло лишь на какое-то мгновение, но мне хватило и этого. Ощущения, надо сказать, отвратные.

— Он просто просматривает поверхностные мысли, но глубоко не забирается. Сама понимаешь, тут слишком много детей, и их безопасность для него превыше всего.

Пояснила Домино, заметив мою реакцию, после чего первой направилась вслед за Распутиным. Я пошла следом за ней. Замыкающим оказался Дэдпул, так и не переставший свистеть. Дети то и дело оглядывались на нас, но быстро теряли интерес, продолжая свой путь. Когда прозвенел звонок, коридор опустел в мгновение ока, а Колосс, остановившись у одной из дверей, открыл её.

— Проходите. Чай, кофе, сок, лимонад, печенье… Шкаф и холодильник в вашем распоряжении. Я приду за вами, как только профессор освободится.

— Ага, до скорого, дружище.

Жизнерадостно помахал ему Уэйд, уже распахнувший холодильник и засунувший в него голову, изучая содержимое. Но, не успела дверь закрыться, как он тут же окликнул нашего сопровождающего:

— А где пиво?!

— Это школа!

Угрожающе рявкнул здоровяк. Уилсон даже вздрогнул от неожиданности.

Когда дверь закрылась, наёмник схватил бутылку колы, с досадой закрывая дверцу. Крышка метким щелчком отправилась в урну, что стояла у входа в весьма немаленьких размеров комнату. Развалившись на диване, он задрал маску до самого носа и приложился к горлышку. Я же разулась, прежде чем ступить на ковёр, украшенный замысловатым узором, который устилал практически весь пол. Его ворс приятно щекотал босые ступни.

— На ближайший час мы его потеряли.

Сказала Домино, доставая из настенного шкафчика пачку шоколадного печенья. Заметив мой вопросительный взгляд, она пояснила:

— Сейчас допьёт и вырубится. Он так часто делает, когда не знает чем заняться. Второй вариант его безделья — пытаться достать окружающих, но меня доставать опасно, а тебя — бесполезно.

Собственно, так всё и случилось: Стоило только бутылке опустеть, как она тут же отправилась вслед за крышкой, а со стороны дивана послышался громкий храп.

— Как я и говорила.

Плюхнувшись в кресло, она откусила первую печеньку. Пока она хрустит печеньем, а Дэдпул спит, я решила осмотреться. Обставлена комната была весьма и весьма уютно: три мягких дивана, два кресла с высокими спинками, одно из которых как раз и оказалось занято девушкой, а окна