На этом встреча руководителя Администрации Президента с сотрудниками министерства безопасности закончилась. Голушко лишь кратко поблагодарил Филатова, заверив, что органы безопасности являются надежной опорой Президента Российской Федерации.

Вышедшие из конференц-зала сотрудники тихо переговаривались между собой, кто-то шутил, обыгрывая слова Филатова о недоверии в «высших эшелонах» к чекистам. А Орлову пришло на ум высказывание древнеримского философа Сенеки, которое он запомнил еще со студенческой скамьи: «Подозрения дают право быть вероломным». Органы безопасности с начала девяностых годов не раз испытали на себе справедливость этого высказывания. Разделение КГБ СССР на несколько служб после августовского путча, снятие с должности руководителя российского Агентства федеральной безопасности Иваненко, верой и правдой служившего новой демократической власти, попытка объединения органов безопасности и внутренних дел в единую структуру с карикатурным названием «МБВД»[43], назначение главным чекистским начальником министра внутренних дел Баранникова — вот далеко не полный перечень высочайших решений, вызванных подозрением.

— Андрей Петрович, не ты писал доклад Филатову? — спросил начальник одного из управлений, когда Орлов уже выходил в коридор.

— Он, а кто же еще может так навести тень на плетень! — ответил кто-то за Орлова.

Андрей промолчал. С того момента, как он был прикомандирован к Администрации Президента, прошло всего лишь семь месяцев. Но за это время положение его изменилось кардинальным образом. Оказавшись на Старой площади, он вдруг впервые ощутил холодок настороженности со стороны его новых коллег, что, возможно, объяснялось традиционным отношением к сотрудникам органов безопасности. Некоторые, наверное, считали, что от Орлова надо держаться подальше, не откровенничать и не сближаться с ним. Словом, перейдя на новую ответственную работу, Андрей понимал, что еще долго, а может быть, никогда не сможет стать своим для окружающих его сотрудников.

С другой стороны, он заметил постепенно возникающее отчуждение между ним и товарищами по службе в министерстве безопасности. Многие считали, что он — «отрезанный ломоть», человек, интересы которого неразрывно связаны с теми самыми «высшими эшелонами власти», что, находясь там, он пользуется всеми привилегиями номенклатуры и далек от повседневных забот и тягот, которые окружали простого офицера в это тяжелое время.

О реальном положении, а главное о конкретном содержании работы Орлова практически никто даже и не подозревал, поскольку круг его служебного общения был достаточно узким и ограничивался руководителем Администрации Президента Филатовым, министром безопасности Голушко и его первым заместителем Степашиным, а также несколькими руководителями подразделений на Старой площади и Лубянке. Известная ему давно фраза «чужой среди своих» приобретала для Андрея вполне реальные очертания, нередко приводила его в состояние подавленности и ощущения одиночества. Но динамика происходящих событий не давала ему возможности надолго погружаться в собственные переживания. Новые задания и поручения заставляли Орлова, невзирая ни на что, активно включаться в работу, оставляющую для общения с женой и детьми лишь малую толику свободного времени.

— Андрей, я тебя позвал, чтобы сообщить приятное известие. — Начальник Управления кадров вышел из-за стола и, держа в руке папку, подошел к Орлову Лицо Дмитрия Дмитриевича было торжественным и одновременно лукавым. Его выдавали таза, чуть насмешливые и ироничные. Обращаясь к Орлову, которого он был выше на целую голову, так, что Андрею приходилось смотреть на него снизу вверх, продолжил — Сергей Александрович Филатов сегодня подписал распоряжение о поощрении группы сотрудников, которые работали в Белом доме. Держи! — Он протянул Орлову папку. Орлов быстро пробежал глазами текст распоряжения.

ДОКУМЕНТ: «За активное участие в выполнении специального задания руководства Администрации Президента Российской Федерации премировать в размере месячного оклада:

Кондюкова Валерия Александровича, специалиста-эксперта Управления кадров Администрации Президента Российской Федерации;

Рабкина Анатолия Владимировича, зав. сектором Управления кадров Администрации Президента Российской Федерации;

Рубанова Николая Николаевича, консультанта Управления делопроизводства Администрации Президента Российской Федерации;

Орлова Андрея Петровича, первого зам. начальника отдела Управления кадров Администрации Президента Российской Федерации.

Руководитель Администрации Президента Российской Федерации С. Филатов». (Распоряжение Администрации Президента Российской Федерации от 16 декабря 1993 года, № 1488.)

— Поздравляю, — Румянцев крепко пожал руку Орлову. — Можешь взять себе, это — копия.

— Спасибо, Дмитрий Дмитриевич. — Орлов закрыл папку и улыбнулся: — Спасибо за высокую оценку нашей работы.

Сказав это, Андрей почувствовал некоторую неловкость. Он никак не хотел показывать своего разочарования такой неадекватной оценкой двухмесячной работы его группы, прямо скажем, в чрезвычайно сложных условиях. Работы, в результате которой удалось спасти большую часть документов, не допустить утечки важнейших сведений и не дать возможности злоумышленникам завладеть наиболее ценными из них. Впрочем, Дим Димыч, как за таза называли Румянцева, этого не мог знать, поскольку Орлов докладывал всю информацию только Филатову и Голушко. И тем не менее Румянцев дал понять, что тоже не считает поощрение достаточным.

— Конечно, Андрей, президент мог бы… — Румянцев оборвал фразу на полуслове, подбирая подходящие слова. Но Орлов упредил его:

— Дмитрий Дмитриевич, и на том спасибо. Главное — решили поставленную задачу, а награда… Да, Бог с ней!

— Вот именно, Андрей. Поздравь от меня ребят. А тех, которые из министерства безопасности?

— Я доложил уже Голушко рапортом. Их обещают поощрить там.

— Ну и хорошо! Вы сделали большое дело, и совсем неважно, что об этом никто знает. Вы же сами знаете! Ладно, иди. Еще раз поздравляю.

Орлов вышел из кабинета начальника Управления кадров со смешанным чувством радости и горечи. Он понимал, что члены опергруппы рассчитывают на существенное поощрение, зная, что и за гораздо меньшие заслуги даются высокие награды.

Зайдя в свой кабинет, Андрей еще раз перечитал распоряжение и только тут обратил внимание на его номер — 1488.

«Странно, — подумал он, — почти как номер указа президента — 1400, с чего собственно и началось резкое обострение событий, приведшее к октябрьской трагедии. А, может быть, получать награду за все это не так уж и почетно? Мы всего лишь устраняли частичку тяжелых последствий этих страшных дней. Разве за это нас надо благодарить?»