Письмо выбило Дарка из привычного состояния и очень расстроило: Франческа писала ему, словно чужому человеку. Он присел и задумался, но потом все-таки решил не откладывать намеченный визит. Спустившись во двор, вскочил на коня и, прихватив с собой несколько дружинников, отправился во дворец.

На входе во дворец его долго не пускали, что-то там согласовывали и ждали разрешения. Дарк уже хотел повернуть обратно, но наконец прибыл офицер стражи, и Дарка впустили, предупредив, что ему прежде следует побывать на приеме у королевы. Потом он еще сидел в приемной, ожидая своей очереди на аудиенцию, пока королева принимала делегацию польмарцев.

Наконец секретарь распахнул перед ним дверь королевского кабинета.

– Проходите, барон, присаживайтесь, – королева указала Дарку на кресло, – сейчас подойдет Франческа, и мы с вами продолжим общение.

Королева разглядывала какие-то бумаги, перекладывая их на столе, или делала вид, что сосредоточена на них. Дарк же сидел и в очередной раз ждал. Он прекрасно понимал, что попал в очень сложное положение, но при этом нисколько об этом не сожалел.

Что же, думал он, ничего уже не исправить, но дочь он никому не отдаст. Он пока не испытывал к ней отцовских чувств, осознание пока было скорее умственное: это моя дочь, в ней течет моя кровь, и она плоть от плоти моей. Но он знал, что через некоторое время он осознает это не только умственно, но и всей душой, всем сердцем. Почему-то ему казалось, что он сам должен ее воспитать, что она должна находиться при нем. Для себя Дарк уже принял решение, и даже если Франческа ему откажет, это уже ничего не изменит.

Наконец в кабинет вошла принцесса. Она холодно поздоровалась с Дарком и тоже села в кресло.

– Господин барон, до нас дошли слухи о некоем ребенке, которого вам принесли в качестве вашей дочери, – сказала королева.

– Да, ваше величество, все так и есть, несколько дней назад мне доставили малыша, девочку, которая приходится мне дочерью от лекарки Веленики, – ответил Дарк.

И Дарк принялся подробно рассказывать все, что знал о Веленике. О том, как он к ней попал, и как потом был удивлен тем, что все твердили, будто он отсутствовал четверо суток. Дарк даже показал оберег, который вручила ему лекарка.

Королева слушала внимательно, а на Франческу Дарк старался не глядеть: ему было неудобно, ведь получалось, что любил он одну, а спал с другой. Хотя все это и было задолго до их объяснения, он все равно испытывал чувство неловкости. В конце своего рассказа он протянул королеве письмо Василики, которое захватил с собой.

Королева во время рассказа Дарка задавала вопросы, уточняла то или иное, а Франческа не проронила ни звука. Когда Дарк закончил свое повествование, королева долго молчала. Пауза затягивалась.

– Хорошо, барон, мы вас услышали. Я бы не сказала, что мы рады всему этому. Мы теперь будем думать о вашем обручении с принцессой, вам сообщат о нашем решении. Можете идти, – проговорила она, и Дарку ничего не оставалось, как покинуть кабинет.

«Вот же старая грымза, – думал он по дороге домой, – даже не дала перекинуться несколькими словами с дочерью. Вывозила меня лицом по столу и рада. Они мне сообщат о своем решении, видите ли». Чем дальше, тем больше его все это бесило, так что в усадьбу он приехал кипящий, как вода в котелке над костром.

А в кабинете в это время взахлеб рыдала Франческа.

– Перестать сейчас же рыдать! – приказала не терпящим возражений тоном королева. – Что-то тут непонятно, и что-то такое я когда-то слышала. Вытри слезы и иди к себе, я позже зайду, и мы поговорим.

Когда принцесса ушла, королева вызвала секретаря и попросила пригласить к ней на завтра верховного жреца.

Вернувшись домой, Дарк понял, что его тут уже ничто не держит, все свои дела он выполнил, даже с избытком, если считать дочь. В беседке у пруда он нашел Марка, который предавался созерцанию окружающей природы в компании кувшина вина и немудреной закуски, и искренне обрадовавшегося Дарку.

– Здравствуй, отец. Отдыхаешь?

– Да, жду, когда ты наконец соберешься и мы отправимся домой.

– Ну что же, послезавтра и отправляемся. Завтра надо будет отдать кое-какие распоряжения, определиться с домом и леном, и все. Продавать все это я пока не буду, в крайнем случае, в доме сможет располагаться наше посольство, которое надо открыть в этом королевстве. А там посмотрим. Лен в дальнейшем можно будет вернуть обратно в казну и получить компенсацию или продать, если будет кому. Команду я подобрал по твоему совету, беру с собой Ингара Борса и его семью, а также кормилицу. Я думаю, нам хватит места разместиться.

– Хватит, – ответил Марк.

– Хочу еще кое-кого прихватить, если согласится.

– Это кого, интересно.

– Ну, если согласится, увидишь, – улыбнулся Дарк. Он думал предложить Суслику и его семейству перебраться с ним.

Раздавать распоряжения он начал с вечера, завтра все должны были собраться и быть готовыми к отправке, ведь еще несколько дней придется добираться до моря. Сержант и пятнадцать бывших солдат его корпуса, выразивших желание отправиться с Дарком, чистили снаряжение и оружие, грузили в телеги провиант на дорогу. Завтра он вечером посетит Ашкена, попрощается, а утром на следующий день отправится в дорогу. Еще неделю назад на корабль был отправлен гонец, предупредить капитана, чтобы был готов, запасся водой и провиантом.

Утро выдалось хмурым и довольно прохладным: лето закончилось, и впереди ожидались осенние дожди и ветра, а также сезон штормов на море. Дарк ходил по двору усадьбы и наблюдал, как в телеги и повозки грузили вещи, продукты, остатки сокровищ которые он привез из замка, и остатки денег, полученных за аферу с продажей участка речного берега. Зашел в комнату к дочери, посмотрел на спящего ребенка и снова принялся слоняться по двору, не зная, чем себя занять.

Вечером он собирался навестить Ашкена и попрощаться, в академии уже начались занятия и Ашкен появлялся дома только после занятий. Потом Дарк все-таки решился и дал распоряжение заложить карету, после чего сел в нее и выехал за город.

«Суслик ты далеко?» – послал он мысленный вызов бергу. «Гр-р-р, кто-то обещал звать меня по-другому. Правильно мне говорила мама: никогда не доверяй двуногим». – «Извини, как-то по привычке вырвалось. Как там твой сын поживает?» – «Нормально он поживает, растет и бегает. А что ты хотел? Ведь ты не просто так меня позвал».