Когда в фильме про войну солдат описывает врагов так, как будто все они выглядят одинаково, он выводит из себя политкорректных людей, а также демонстрирует два бессознательных процесса в мозге, которые присущи всем, в том числе и политкорректным, и могут внушать предубеждение на судебных разбирательствах. Первый, так называемый кросс-расовый эффект, или эффект другой расы (own-race bias), задействует память на лица. Он широко обсуждается в психологической литературе уже более семидесяти лет. Люди лучше распознают лица представителей своей расы, чем чужой, и это не связано с предрассудками. В государствах с большим этническим разнообразием плохое узнавание лиц людей иных рас имеет существенное значение, а исследования последних двадцати лет показали, что случаи неверного опознания, когда мы ошибочно полагаем, что уже видели человека раньше, хотя в действительности никогда с ним не встречались, участились29. Это исключительно важно в зале суда, где приводит к ложному узнаванию человека, непричастного к совершению преступления. В 1996 году Министерство юстиции США доложило, что 85% обвинительных приговоров, которые позже отменялись на основании анализа ДНК, были обусловлены ошибочными свидетельскими опознаниями30. Один из факторов, которые влияют на точность опознания представителей других рас, — затраченное на этот процесс время. Ложные узнавания происходят чаще, когда свидетелю дают мало времени на изучение лица — обычно он просто бросает на него беглый взгляд. Точность также ухудшается по мере увеличения временнóго интервала между преступлением и опознанием подозреваемого.

На этот феномен ссылаются эксперты и адвокаты защиты, чтобы подвергнуть сомнению надежность опознания представителя другой расы на суде. Хотя существует много теорий, объясняющих кросс-расовый эффект, самая простая состоит в том, что он связан с частотой, с которой воспринимающий сталкивается с представителями разных рас. Белый ребенок, растущий в Токио, будет лучше распознавать лица азиатов, чем его сверстник, который живет в Канзасе. Зная, что развитие навыков восприятия связано с правым мозгом, как и способность идентифицировать лица, один из моих коллег, Дэвид Тёрк из Абердинского университета, захотел выяснить, участвует ли правое полушарие в развитии кросс-расового эффекта. Пока он установил, что оно не только хорошо распознает лица в целом, но еще и лучше идентифицирует лица представителей своей расы, чем чужой. В соответствующих способностях левого полушария, которые хуже, чем у правого, такой разницы нет. Итак, источник подобной предвзятости — правое полушарие31. Теперь, когда найдена ее нейробиологическая основа, возможно, создадут эффективные способы опроса свидетелей и присяжных по делу, которое подлежит рассмотрению. И это еще один пример того, как нейробиология будет влиять на природу доказательств и в конечном счете на закон.

Второй бессознательный процесс в мозге, который может внушать предубеждение на судебных разбирательствах, — так называемая дегуманизация представителей аутгрупп. Ее изучали Лазана Харрис и Сьюзан Фиске32. Они обнаружили, что фотографии людей, относящихся к разным социальным группам, пробуждают в американцах различные эмоции в зависимости от того, что это за группа. Зависть (при виде богачей), гордость (при рассматривании фотографий американских спортсменов-олимпийцев) и жалость (при виде пожилых людей) связаны с активностью определенной зоны мозга (медиальной префронтальной коры), которая регулирует социальные взаимодействия, тогда как чувство отвращения (при разглядывании фотографий наркоманов) — нет. Картина активности этой области мозга при просмотре фотографий людей из социальных групп, вызывающих отвращение, не отличалась от той, которая наблюдалась при виде неодушевленных предметов, скажем, камня. Получается, члены таких групп, то есть абсолютные чужаки, подвергаются дегуманизации. Во время войны происходит то же самое: враги внушают отвращение, их обесчеловечивают и называют как-нибудь уничижительно. У присяжных, судей, адвокатов — у всех на определенных людей есть неосознанные реакции мозга, которые могут сильно повлиять на поведение представителей закона и, теоретически, изменить то, как члены аутгрупп будут восприняты. Система правосудия прислушалась к выводам подобных исследований и учитывает потенциальные воздействия невольного предубеждения. Адвокаты всегда пытаются вычислить пристрастное отношение, отбирая присяжных, а тех, кого выбрали, судья дополнительно предостерегает перед началом судебного процесса.

И все-таки в сложной судебной системе процедуры, которые приводят к вынесению вердикта, — легкая часть процесса. Большинство обвиняемых, дела которых доходят до судебного разбирательства или кто признает свою вину, — действительно субъекты преступления. После того как подсудимого признали виновным, ему назначают наказание. Вот трудная часть. Как поступить с человеком, который сознательно совершил морально недопустимые действия, причинившие вред другим? В США, если вы признаны виновным по уголовному делу, вам как преступнику грозит “наказание”, а если вы попадаете под юрисдикцию гражданского права, то обязаны как правонарушитель возместить потерпевшей стороне ущерб. Судья принимает во внимание все смягчающие обстоятельства и сопутствующие факторы (возраст, прежнюю судимость, степень тяжести преступления, совершено ли действие по неосторожности или с умыслом, предвидимый или непредвидимый вред оно нанесло и так далее), а также директивы для определения меры наказания, а затем выносит приговор.

Решение суда призвано следовать принципам справедливости, и в этом камень преткновения. Справедливость — представление о моральной правоте, но никогда не было согласия в том, на чем она основана: на этике (должно ли наказание соответствовать преступлению, то есть быть карательным, или в интересах общества отражать утилитарный подход?), благоразумии (наказание или лечение приведет ли к лучшему результату?), законе (системе правил, по которым человек соглашается жить, чтобы сохранять свое место в обществе), законе природы (действия приводят к последствиям), честности (то есть на правах ли, на равенстве или заслугах, на индивиде или обществе?), религии (на какой именно?) или беспристрастности (позволяющей суду иметь некоторую свободу действий при вынесении приговора). Тем не менее судья стремится вынести справедливый приговор. Следует ли наказывать преступника? Если да, то цель наказания должна учитывать права преступника и основываться на воздаянии, принимать во внимание благо общества с учетом исправления преступника и удерживания других людей от совершения преступлений устрашением или сосредоточиваться на жертве и заслуженной ею компенсации? На решение судьи влияют также его собственные представления о справедливости, которые подпадают под одну из трех категорий: карательное правосудие, многообещающее восстановительное и правосудие с точки зрения утилитаризма.

Карательное правосудие — это взгляд в прошлое. Человека наказывают соразмерно совершенному им преступлению по принципу воздаяния по заслугам. Наказание здесь — цель, а критический фактор — степень нравственного негодования, вызываемого преступлением, а не польза для общества, которая возникает вследствие наказания. Следовательно, за кражу плеера не приговорят к пожизненному заключению, а за убийство не дадут месяц условно. Человек не понесет наказания, если его признали невменяемым. Наказание ориентировано исключительно на то, чего заслуживает человек за свое преступление, не более и не менее. Оно взывает к интуитивному чувству справедливости, согласно которому все люди равны и наказываются одинаково. Человека не могут наказать за преступления, которых он не совершал. Вам не назначат бóльший штраф, если вы богаты, или мѐньший, если бедны. Все равно, кто вы, — вы должны получить то же наказание, что и другой человек на вашем месте. Вы не получите наказание суровее или мягче положенного по той причине, что, например, знамениты. Оно не изменится, черная ли у вас кожа или белая. Благоденствие общества в целом не принимается в расчет. Карательное правосудие наказывает не для устрашения других людей, исправления преступника или возмещения ущерба жертве. Все эти явления могут стать побочными результатами, но они не цель. Оно наказывает, чтобы причинить вред преступнику, как он причинил вред жертве.