Петра прошла мимо, шатаясь, и скрылась в туалете. Долгих пять минут ее мучила рвота на пустой желудок.

– Должны быть лекарства, которые от этого помогают, – сказал ей Боб, когда она вышла.

– Есть, – ответила Петра. – Но никто не знает, как они могут подействовать на ребенка.

– Никто не изучал? Не может быть.

– Никто не изучал, как они могут подействовать на твоих детей.

– Ключ Антона – это всего лишь пара кодовых мест в геноме.

– У генов бывает и по два-три назначения, и даже больше.

– А у ребенка может вообще не быть ключа Антона, и ребенку не полезно, если ты не можешь удержать в себе еду.

– Это когда-нибудь прекратится, – сказала Петра. – И если надо, меня поставят на внутривенное питание. Ничего, что может представлять опасность для этого ребенка, Боб, я делать не буду. Ты уж извини, если мое рыгание перебивает тебе аппетит перед завтраком.

– Мне ничего не может перебить аппетит, – заявил Боб. – Я – растущий организм.

Она снова рыгнула.

– Извини, – сказал Боб.

– Меня не потому тошнит, что ты так шутишь, – измученно шепнула она.

– Нет, потому что у меня такие гены.

Петра снова рыгнула, и он вышел из комнаты, чувствуя себя виноватым за это, но зная, что пользы от него все равно не было. Петра была не из тех, которых надо поглаживать по головке, когда они, болеют. Она предпочитала, чтобы ее оставили одну. В этом они с ней были похожи. Как раненый зверь, который забирается в чащу выздоравливать – или умирать – в одиночку.

Алаи ждал Боба в просторном конференц-зале. Кресла были расставлены вокруг большой голограммы на полу – территория Индии, Западного Китая и сеть дорог, имеющих военное значение.

Присутствующие уже привыкли видеть здесь Боба, хотя некоторым это не нравилось. Однако Халиф хотел, чтобы он был здесь, и Халиф ему верил.

На глазах у собрания на карте прорисовались синим известные места расположения китайских гарнизонов, возможные местоположения мобильных частей и резервов наметились зеленым. Впервые увидев эту карту, Боб допустил промах – спросил, откуда берется эта информация. Его довольно холодно проинформировали, что и Персия, и израильско-египетский консорциум активно ведут программы запуска спутников и эти спутники – лучшее, что есть на орбите.

– Мы можем определить группу крови каждого солдата противника, – сказал тогда Алаи с улыбкой.

Наверное, преувеличение, но Боб все же подумал: неужто, скажем, спектральным анализом пота?

Невозможно. Алаи не хвастался, а шутил.

Сейчас Боб доверял их информации не меньше их самих – потому что из осторожности кое-что проверил через Питера и некоторые свои связи. Объединяя то, что сообщали Влад из России и Бешеный Том из Англии, плюс американские источники Питера, Боб ясно видел, что мусульмане – Лига Полумесяца – обладают информацией не меньшей. Если не большей.

План был прост. Массовые передвижения войск вдоль границы Индии с Пакистаном, с выдвижением индийских войск вперед. Это должно вызвать мощный ответ китайцев, и их силы тоже концентрировались на границе.

Тем временем тюркские силы уже находились на самой западной границе Китая или за ней, последние несколько месяцев передвигаясь под видом кочевников. На бумаге западный регион Китая казался идеальной местностью для танков и грузовиков, но в действительности снабжение топливом было постоянным кошмаром. Поэтому первой волной тюркских войск пойдет кавалерия, и механизированным транспортом она сменится только при появлении возможности захватывать и использовать китайскую технику.

И это, как понимал Боб, был самый опасный аспект плана. Тюркские армии, объединяющие силы от Геллеспонта до Аральского моря и подножия Гималаев, были оснащены как рейдеры, а им предстояло выполнять работу армии прорыва. У них были некоторые преимущества, которые могли бы компенсировать недостаток бронетехники и поддержки с воздуха. Отсутствие коммуникаций снабжения означало отсутствие целей для китайской авиации. Туземцы китайской западной провинции Синьцзян тоже были тюрками, и они, как и тибетцы, никогда не прекращали попыток вырваться из-под ига Китая.

Помимо всего прочего, у тюрков будут преимущество внезапности и численное превосходство в решающие первые дни. Китайские гарнизоны накапливались у границ с Россией. Пока эти войска удастся перебросить, тюрки будут жить вольготно, нанося удары где хотят, захватывая полицейские участки и станции снабжения, – а если повезет, то и все аэродромы Синьцзяна.

Когда китайские войска сдвинутся с российских границ и пойдут в глубь страны разбираться с тюрками, с запада в Китай ударят полностью механизированные турецкие войска. Тут уж появятся уязвимые линии снабжения, но теперь у Китая, лишенного передовых аэродромов базирования, которые достанутся турецким истребителям, отчетливого превосходства в воздухе не будет.

Захватить плохо защищенные воздушные базы с помощью кавалерии – именно такого рода наитий Боб ожидал от Алаи. Оставалось только надеяться, что Хань Цзы не учтет той полноты авторитета, который будет иметь Алаи в неизбежно предстоящей операции исламского мира, – сумасшедшими были бы китайцы, если бы не приготовились обороняться от вторжения мусульман.

Существовала надежда, что в некоторый момент тюрки будут действовать столь удачно, что китайцам придется перебрасывать войска из Индии на север, в Синьцзян. Здесь местность благоприятствовала плану Алаи, потому что, хотя часть китайских войск может быть переброшена по воздуху через тибетские Гималаи, дороги Тибета будут разрушены тюркскими силами, и китайцам придется идти от Индии на восток, вокруг Гималаев, и прийти в Западный Китай с востока, а не с юга.

На это уйдут дни, и когда мусульмане решат, что максимальное число китайских войск находится в пути, где не могут ни с кем драться, вот тогда и начнется массированное вторжение через пакистано-индийскую границу.

Очень много зависело от того, во что китайцы поверят. Прежде всего они должны поверить, что главный удар будет нанесен из Пакистана, чтобы главные силы Китая остались сторожить эту границу. Далее, в критический момент на какой-то день тюркской операции китайцев следует убедить, что именно на тюркском фронте задуман основной прорыв. И убедить настолько, чтобы они оттянули войска из Индии, ослабив себя там.

А как иначе трехмиллионной неопытной армии победить армию из десяти миллионов ветеранов?

Далее были изложены аварийные планы на несколько дней, следующих за входом мусульманских войск в Пакистан, но Боб знал, как знал и Алаи, что никак нельзя предсказать, что произойдет, когда мусульманские войска начнут переход индийской границы. Были планы на случай полного провала вторжения, когда Пакистану придется защищать опорные позиции в самом Пакистане. Были планы, учитывающие возможность полного разгрома китайских войск, – маловероятную. Но в наиболее вероятном сценарии – трудной борьбе по всему фронту длиной в тысячу миль – планы придется составлять на ходу и пытаться использовать любой поворот событий.