сотрудник издательства, которому была сдана рукопись, был арестован, а рукопись конфискована[290].

После этой неудачи мой отец осенью 1918 года сбежал из Москвы к белым.

Вопрос: А вы остались в Москве?

Ответ: Нет, я тоже вскоре после бегства моего отца из Москвы перебрался в Харьков, который находился в руках белых. В Харькове я встретился с активным меньшевиком, б. членом Временного правительства – Переверзевым[291], который мне сообщил, что мой отец находится в Екатеринодаре, куда я выехал. В Екатеринодаре я встретился с отцом и вместе с ним работал в белогвардейских учреждениях вплоть до установления в Екатеринодаре советской власти.

Вопрос: А после установления советской власти в Краснодаре что стали делать вы и ваш отец?

Ответ: Продолжали жить в Краснодаре.

Вопрос: Почему же вы остались в Екатеринодаре, а не отступили с белыми?

Ответ: По этому поводу у меня с отцом был следующий разговор: отец мне заявил, что в открытом бою с советской властью мы оказались битыми и что теперь нужно изменить тактику и методы борьбы с советской властью, а именно: «Надо для видимости "примириться" с создавшейся обстановкой и идти работать в советские учреждения с тем, чтобы, выждав определенный срок, достаточный для объединения разбитых контрреволюционных сил, в удобный момент выступить против большевиков во имя буржуазно-демократического строя». С этим доводом отца я был целиком согласен, мы остались в Екатеринодаре, и вся дальнейшая антисоветская деятельность, как моя, так и моего отца, шла именно по этому намеченному пути.

Вопрос: В чем заключалась ваша дальнейшая антисоветская деятельность?

Ответ: Проработав некоторое время в советских учреждениях г. Екатеринодара, мы, т. е. я и мой отец, в 1921 году вернулись в гор. Москву, где благодаря большим связям отца мы быстро устроились на советскую работу.

Учитывая, что в силу прошлого моего отца как он, так и я будем под постоянным наблюдением соответствующих органов советской власти, мы, т. е. мой отец – Малянтович П.Н. и я – Малянтович В.П. решили временно «законсервировать» свои намерения о продолжении контрреволюционной деятельности.

Вот при таком положении сначала отец, а потом и я поступили на работу в Московскую Коллегию защитников.

В течение нескольких лет работы в Коллегии защитников мы старались сдерживать себя от каких-либо активных контрреволюционных проявлений с тем, чтобы не вызывать к себе подозрений. Когда же мы почувствовали, что наше положение стало мало-мальски устойчивым, мой отец Малянтович П.Н. в беседе со мной в 1929—30 году (точно не помню) заявил: «Ну теперь пора начинать действовать, советским шпикам, наверное, уже надоело смотреть за нами», и тут же предложил мне развернуть работу по группированию вокруг себя «надежных, проверенных людей, которым дороги интересы буржуазно-демократического строя и ненавистна советская власть». При этом Малянтович П.Н. сказал, что он лично займется «укреплением связей со своими прежними друзьями».

Вопрос: Как же практически развернулась ваша нелегальная контрреволюционная деятельность в этом направлении?

Ответ: На помощь нам в этом направлении пришла та обстановка, которая существовала и продолжает в значительной мере существовать до последнего времени в Московской Коллегии защитников. Должен сказать, что в Коллегии защитников работало и работает много консервативно и реакционно настроенных элементов, которым, как и нам, чужда советская власть. Из разговоров со значительным числом членов коллегии защитников и из наблюдений за их работой я убедился, что основным стержнем интересов этой среды являлись глубоко эгоистические личные интересы, интересы максимального заработка. Я убедился, что большинство членов коллегии защитников подходило к оценке тех или иных хозяйственно-политических кампаний, проводимых партией и правительством, с точки зрения выгодности их для личного благополучия каждого из этих лиц.

К этому необходимо добавить полное отсутствие в Коллегии защитников какого-либо политического руководства со стороны президиума, как руководящего органа. Все это вело к тому, что молодые кадры юристов, окончивших юридические ВУЗ'ы, за редким исключением не шли в Коллегию защитников, и там продолжали оставаться люди, коим далека советская действительность. Вот в этой-то благоприятной для нас обстановке мы и развернули свою антисоветскую деятельность.

Как я, так и мой отец быстро нашли «общий язык» с рядом лиц из числа членов Коллегии защитников, которых и наметили для привлечения к антисоветской деятельности. Что касается отца, то он, кроме того, установил связь с существовавшим в Москве нелегальным контрреволюционным «народно-демократическим центром» и, войдя в его состав, дальнейшую свою антисоветскую деятельность вел в разрезе выполнения заданий этого «центра». К этой работе Малянтович П.Н. был привлечен и я.

Вопрос: Дайте подробные показания о том, что вам известно о названном вами «народно-демократическом центре»?

Ответ: В конце 1932 года в квартире моего отца Малянтович П.Н. (Зубовский бул. 16/20, кв. 85) собрались: я – Малянтович В.П., мой брат Малянтович Георгий Павлович – б. офицер царской армии и мой дядя Малянтович Владимир Николаевич – б. товарищ министра почт и телеграфа при Временном правительстве. В беседе на политические темы мой отец информировал присутствовавших о том, что в Москве существует нелегальная контрреволюционная организация, возглавляемая так называемым «Народно-демократическим центром», в состав которого вошел и он сам – Малянтович П.Н. Продолжая, мой отец сообщил нам, что в состав руководства этой организации вошли «крупные люди из числа занимавших видное положение при царском строе и при Временном правительстве» и что цели и задачи организации сводятся к развертыванию активной нелегальной деятельности, направленной к подготовке государственного переворота, свержению советской власти и установлению взамен советского строя новой государственной власти во главе с правительством «народно-демократического центра».

В заключение Малянтович П.Н. заявил: «Задача всех вас принять деятельное участие в работе нашей организации и помочь России освободиться от большевистского гнета. Для этого мы должны применить какие угодно средства и, соблюдая сугубую осторожность, привлекать на свою сторону единомышленников».

Все мы, присутствовавшие при этом, полностью одобрили предложение Малянтович П.Н. и дали обещание «с честью» выполнить поставленные перед нами задачи.

Вопрос: Кто помимо вашего отца входил в «народно-демократический центр»?

Ответ: Об этом я не знаю, так как по этому вопросу отец мне ничего не говорил.

Вопрос: Что же вам еще сообщал Малянтович П.Н. о деятельности «народно-демократического центра»?

Ответ: В неоднократных беседах со мной по вопросам нелегальной деятельности контрреволюционной организации «народно-демократический центр» Малянтович П.Н. говорил, что руководящий состав этой организации развернул активную работу по вербовке в организацию новых участников.

Конкретизируя вопрос о методах и средствах борьбы с советской властью, Малянтович П.Н. рассказывал, что «народно-демократический центр» для осуществления конечной цели – свержения советской власти ставит перед собой задачу создания широко разветвленной контрреволюционной организации, охвата своим влиянием широких слоев интеллигенции, армии и населения города и деревни с