Признаться, мне хотелось узнать и при этом было тревожно. А вдруг он скажет, что точно уезжает? Отношения на расстоянии? Сработает ли это для нас? Эти мысли меня съедали живьем, а Дар как сквозь землю провалился!

«Я уже на дискотеке, а ты где?» — пишу, но, не получив ответ спустя минуту, кладу телефон в сумочку.

Тем временем директриса поздравляет наших чемпионов, разливаясь соловьем, что они гордость школы и как спорт вообще важен для жизни. Завершив речь, она уходит. В зале остаются всего два дежурных учителя, которые призваны следить за порядком. Не то чтобы это самым ушлым ученикам мешает подливать горючее себе в напитки.

Наконец-то диджей становится за пульт, и включает заводную музыку. Мы с девчонками сразу же несемся на танцпол. Точнее, на середину актового зала, где переливается огнями светомузыка и висит диско-шар.

— Ты не видела Арсена? — в какой-то момент интересуется Нина, косясь в сторону входа.

— Не-а, — качаю головой, — а ты Долматова? — задаю встречный вопрос.

Девушка, вздохнув, качает головой. Значит, они вместе. И черт знает где.

— На смс не отвечает? — понятливо усмехаюсь.

— Нет, — морщится Нина.

— Ну и ладно! — растягиваю на лице широкую улыбку, подбадривая приунывшую подругу. — Мы сюда веселиться пришли и отмечать победу!

Нина, заразившись моим оптимизмом, тоже улыбается. И мы снова отдаемся танцам. Пляшем, что называется, до упада. И, вероятно, плясали бы дальше, если бы совершенно случайно я не заметила в толпе Батонова.

Тыкаю локтем в бок Нину, чтобы привлечь внимание, а затем указываю в сторону Антона. На лице девушки отображается смесь эмоций из сожаления и неловкости. Что ж, я этот путь с Клюевым прошла, теперь ее очередь.

Словно по заказу, объявляют медляк, и не успеваем мы дойти до столов с закусками, как Батонов перехватывает Уткину со словами.

— Потанцуем?

Она сомневается, но все же соглашается, и парочка удаляется на танцпол. И, разумеется, по иронии судьбы именно в этот момент заходят Грачев, Герасимов и Долматов.

Ой, что сейчас будет…

Герасимов, эмоционально размахивая руками, что-то рассказывает друзьям, между тем глазами скользя по залу, и тут его взгляд останавливается на Нине и Антоне, которые почему-то держатся за руки посреди танцпола.

Проклятье!

Герасимов буквально срывается с места, я бросаю недоеденное канапе и спешу на помощь подруге. Но, разумеется, подхожу уже к тому моменту, когда кулак Герасимова врезается прямо в лицо Батонова. Завязывается драка, и никто не собирается разнимать двух взбесившихся кретинов. Никто, кроме Уткиной, которая чуть ли не вклинивается между парнями.

— Дар! Дар! — пробираюсь к парню, через толпу, которая уже успела образовать круг. — Забери Нину! — сложив руки рупором, пытаюсь перекричать шум.

Долматов чудом меня услышав, хватает Нину за руку, которая не то ли тоже рвется в бой, не то ли пытается остановить потасовку. Вытащив упирающуюся ногами в пол Уткину, Долматов крепко ее держит, прижимая к себе и что-то шепча на ухо.

Парни тем временем встают, яростно перебрасываясь колкостями, а затем снова набрасываются на друг друга, точно бешеные псы. Наконец-то через толпу мне удается добраться до Нины с Айдаром, но именно в этот момент подруга вырывается из рук Долматова и встает прямо между парнями, громко рявкая:

— Хватит! Прекратите!

Вау! Кто эта девчонка?

Потому что они ее слушают! Впрочем, полагаю свою роль сыграло и то, что через толпу пробирается директриса с возгласом:

— Что тут происходит? Расступились все!

К счастью, все трое виновников драки (двое прямых, один косвенный) успевают исчезнуть за секунду до того, как Маргарита Львовна прорывается в круг.

— Что произошло? Опять кто-то подрался? — обведя толпу строгим взглядом, она останавливается на Даре. — Долматов!

— А что я? — невинным голосом спрашивает, недоуменно хлопая глазами. — Я вообще тут с девушкой своей мирно стою. Никого не трогаю. Драку тоже никакую не видел.

И как у него так получается складно врать?

— Ясно все с тобой, — махает она на него рукой, мол, что с тебя взять. — Спрашиваю еще раз — что тут произошло? Кто дрался?

Никто из толпы не осмеливается признаться. Все старательно отводят глаза. Кто рассматривает потолок, а кто пол.

— Никто не дрался, — на этот раз отзывается Грачев. — Танцевали, батл был. Да, ребята?

Раздаются вялые подтверждения этой версии, и Маргарите Львовне ничего не остается сделать, как смириться с тем, что правды она не добьется.

— Еще один такой батл, — подчеркивает это слово, — и дискотека будет закончена. Всем ясно? — твердым голосом чеканит, чтобы молодежь прониклась.

Все кивают, точно болванчики, уверяя директрису, что все будет спокойно и мирно, и даже мухи никто не обидит. Наконец-то Маргарита Львовна уходит, а диджей снова включает музыку.

— Где ты пропадал? — недовольно зыркаю на Долматова.

— Прости, замок сломался, а потом еще ждал Арса. Кстати, ты прекрасно выглядишь! — оглядев меня ног до головы, восхищенно присвистывает. — Для меня нарядилась?

А для кого ж еще!

Сегодня я надела на себя то самое черное платье с рукавами фонариками. Честно признаюсь, я сомневалась, но девочки уверяли, что оно превосходно на мне сидит и у Долматова челюсть отвиснет до пола. И, видя сейчас его такую реакцию, я рада, что им удалось меня убедить его надеть.

— Вот еще! — фыркаю, скрывая за этой показательной бравадой улыбку. — А может, для Харитонова!

Взгляд Айдара темнеет, а черты лица хищно заостряются. Растянув на губах кровожадную улыбку, он притягивает меня ближе к себе за талию, склоняет голову к уху и проникновенно шепчет:

— Тогда Харитонов может до конца года подыскивать себе больничную койку. Но мы же этого не хотим, верно? — милым голосом уточняет, отстраняясь. — Так для кого ты говоришь нарядилась?

— Для тебя, — признаюсь, отчего Долматов довольно улыбается, точно выиграл миллион долларов. Впрочем, к миллиону долларов ему не привыкать.

— Вот это другое дело!

В следующий момент Дар меня целует. Прямо при всех, словно заявляя свои права. И, конечно же, я отвечаю на поцелуй, потому что и он — мой. Никаких теперь «неделек» и Каролин! Ну и я слукавлю, если скажу, что мне неприятно утереть нос Королевой. Еще как приятно! Ведь до этого Дар никогда публично никого не целовал, не держал за руку и не вел