Розалин озабоченно нахмурилась: сердце подсказывало, что он что-то скрывает под напускной бравадой и пылкими любовными порывами. Порой ей казалось, что он витает где-то далеко. На ее попытки выяснить, что его тревожит, он отмахивался и переводил разговор на другое. Розалин хотелось, чтобы между ними не было никаких секретов. Ястреб, однако, предпочитал обдумывать свои проблемы сам. Что его волнует? Будущее? Предстоящая встреча с Обри? Или он вспоминает прошлое?

Наконец кони вынесли их в долину. Стадо бизонов щипало нежную травку на лугу, воздух был свеж и полон птичьего гомона. Вскоре они добрались до места слияния рек Биг-Хорн и Йеллоустан.

Красочный пейзаж вытеснил из головы Розалин тревожные мысли о скорой разлуке с любимым.

Девушка пребывала в прекрасном настроении, и даже случайная встреча с охотниками из племени черноногих его не омрачила: путники успели спрятаться в густых зарослях. Как-то вечером у костра Ястреб опять задумался о том, сможет ли он жить без своей возлюбленной. Как ему убедить Обри позволить Розалин остаться с ним в горах? Неопределенность повергала Ястреба в уныние. Вряд ли Обри смягчится. Даже спустя тридцать лет после пережитой трагедии меховщик люто ненавидел Бодлеров! Неужели нет выхода из этой ситуации? Ястребу не хотелось в это верить.

— О чем задумался? — Розалин встревожило хмурое выражение его лица.

Он взглянул в ее голубые глаза и улыбнулся:

— О том, насколько пустой и бессмысленной будет жизнь без тебя!

Лицо Розалин исказилось от боли, она вздрогнула и прошептала:

— Обними меня, мне холодно… Хочу все забыть! Ну почему мир так жесток?

Подавив стон, Ястреб поцеловал ее мягкие губы, теряя над собой контроль. И все мрачные мысли покинули, едва она ощутила его сильное тело и услышала, как он говорит ей о любви, которую нельзя вытравить из сердца. В ответ она тоже шептала ласковые слова, едва дыша от переполняющей ее нежности.

Глаза Розалин затуманились. Лунный свет серебрил ее черные локоны, разметавшиеся по густой траве. И сердце Ястреба наполнилось ненавистью к Обри, который отберет у него любимую. В следующий миг он уже укорял и проклинал себя за то, что превратил Розалин в заложницу! Какого дьявола ему понадобилось ее похищать? Он сам загнал себя в ловушку! Так мог поступить лишь полный идиот.

Ястреб чуть не взвыл от отчаяния. Положение казалось ему безвыходным. Он хотел прослыть героем, вы нудив Обри снизить цены на товары, но собственную жизнь превратил в ад! Вернув Розалин отцу, он совершит двойное предательство: отдаст любимую бездушному отцу и обречет себя на одиночество. Ведь счастье и любовь не купишь! Пропади пропадом эта дурацкая история!

Едва глазам Розалин предстал бревенчатый форт у слияния Йеллоустан и Биг-Хорн, как у нее защемило сердце: что ее ждет в незнакомом месте? Вокруг виднелись вигвамы индейцев, прибывших сюда, чтобы пополнить запасы и купить разных побрякушек. По городку бродили толпы бродяг и авантюристов, годами не видевших белую женщину. Проглотив комок в горле, Розалин тяжело вздохнула: сумеет ли она отбиться от стаи изголодавшихся самцов? Или все они — приятели Ястреба и не посмеют ее тронуть?..

По мнению Розалин, им лучше было разбить собственный лагерь — подальше и от дикарей-индейцев, и от одичавших охотников. Едва путники въехали в ворота, как их окружила толпа оборванцев. Один из них, здоровяк по кличке Два Пса, жизнерадостно воскликнул:

— Привет, старина! А я слышал, что тебя нет в живых? Впрочем, глядя на этого ангелочка, и впрямь подумаешь, что тебя заждались на небесах!

— Лучше скажи, много ли ты наловил бобров за зиму, Два Пса! Или провалялся на боку в своей берлоге, как гризли? Кстати, где твои зубы?

Два Пса ощерился, демонстрируя два уцелевших клыка, и уставился на красотку в охотничьем наряде: брюнетка была чертовски хороша!

— Я заготовил немало пушнины, — ответил он. — Но у меня все отняли проклятые шошоны.

— Шошоны? — удивился Ястреб — Я их считал дружелюбным племенем. С каких это пор они грабят охотников?

— Они нападают на одиночек, когда им приходится туго. — Два Пса виновато улыбнулся беззубым ртом и стянул с головы старую енотовую шапку, — Извините, мадам, я забыл о приличиях.

— Этого парня зовут Два Пса, Розалин! — представил его Ястреб. — А вон того громилу, похожего на гризли, кличут Мохнатым.

Густая копна рыжих волос закрывала лоб и уши худого небритого великана и объясняла его прозвище.

— Этого малого прозвали Капканом, — указал Ястреб на коротышку с веселыми зелеными глазами, — а негодяй, водрузивший себе на голову морду хищника, — Волчья Лапа.

Длинная шерсть спускалась с головы жилистого старика до воротника его волчьего же кафтана, а у него на шее девушка заметила ожерелье из волчьих когтей.

— Приятно с вами познакомиться, господа! — Она ничуть не смутилась нахальных взглядов охотников, пожирающих ее глазами.

Капкан вдруг сорвался с места и быстро пошел к воротам.

— Куда заторопился, друг? — окликнул его Ястреб.

— Мыться! — не оборачиваясь, бросил через плечо коротышка. — Не осквернять же своим запахом носик очаровательной леди.

— Мыться! — в один голос изумились Два Пса и Волчья Лапа. — Ты не приближался к воде с тех пор, как упал в реку, пытаясь поймать форель!

— Я не против чистоплотности, — фыркнул Капкан. — Но пока я жил среди таких нерях, как вы, мне просто незачем было мыться.

Ястреб вытаращил глаза: не сговариваясь, остальные бродяги потянулись за Капканом, словно утята за мамой уткой.

— Похоже, твое появление произвело здесь переполох, — пробурчал он. — Ты благотворно влияешь на этих горе-охотников.

— Мне остается лишь надеяться, что вода промоет и их грязные мыслишки, — заметила Розалин. — У всех у них масленые глазки.

— Да, у этих парней все желания написаны на лбу! — рассмеялся Ястреб. Он спрыгнул с коня и помог Розалин спешиться. — Когда ты узнаешь их поближе, то поймешь, что они славные ребята. Конечно, им не хватает женской ласки, но ведут они себя в обществе дам не хуже, чем так называемые джентльмены из Сент-Луиса.

— Надеюсь, они не хуже Джеффри Кордея? — нахмурилась Розалин.

— Да их и сравнить нельзя с тем молокососом, ~ фыркнул Ястреб. — Не суди их слишком строго, они мои друзья.

— Так и быть, — кивнула Розалин. — Я буду с ними терпелива и добра, но лишь до тех пор, пока…

— Не волнуйся, дорогая! Если кто-то из них тебя обидит, я лично позабочусь о том, чтобы он был наказан.

Он чмокнул ее в щеку и кивнул на одну из избушек, расположенных у внутренней стены форта: — Вот здесь мы и заночуем, моя прелесть. Идем, я сначала покажу тебе наше пристанище, а потом сообщу о своем прибытии смотрителю форта.