Был построен новый акведук, Аква Юлия, – как обычно, славу этой постройки, возведенной его усилиями, Агриппа тактично приписал своему шефу; другие сооружения он восстановил или провел их масштабную реставрацию. Речь шла не просто о большой постройке: удобный доступ к текучей воде появился во всем городе, 700 новых цистерн, 500 фонтанов, 130 водонапорных башен. Были обследованы, отремонтированы и реконструированы канализационные трубы. Бывает возможно привлечь внимание народа выполнением необходимых, хотя и повседневных задач, и люди долго вспоминали, как великолепный эдил греб в лодке, плывя по всей длине Большой клоаки, главной канализационной магистрали Рима. Помимо обустройства практических удобств он организовал в городе пятидесятидневные игры, во время которых толпе раздавали призы; сделал так, что 170 раз общественные бани оказывались бесплатными, и там работали цирюльники, брившие граждан также бесплатно. Эстетикой не пренебрегали. Многие фонтаны были украшены статуями или колоннами, а в общественных парках устраивались грандиозные выставки произведений искусства.

Жизнь в Риме была более комфортабельной для всех, а не только для богачей. В то же время обстановка в Италии начинает стабилизироваться после нескольких лет хаоса гражданской войны, проскрипций, земельных конфискаций и колонизации. Император Цезарь нес ответственность за все это, и потому многие ненавидели его. Однако теперь они как будто успокоились, и никто не хотел, чтобы вернулись прежние времена. Немногие готовы были симпатизировать ему, но испытывали благодарность за возвращение внутреннего мира, и росла уверенность, что так будет и дальше. Некоторые, возможно, чувствовали, что предстоит еще один акт, поскольку никто не знал, когда и как вернется Антоний.

Аполлон Актийский

Теперь настало время поговорить о Клеопатре, и для читателей может оказаться неожиданностью, что она так мало появлялась на страницах книги. При всей своей репутации и популярности как романтического персонажа и символа Востока или независимой женщины в мире, где господствовали мужчины, в действительности она имела мало власти и играла скромную роль в средиземноморском мире, где безраздельно властвовал Рим. Клеопатра была одной из числа многих правителей-клиентов, сильно зависевших от поддержки со стороны римлян в деле сохранения власти и защиты от соперников. Юлий Цезарь восстановил ее на престоле и отстранил от власти ее брата и соправителя Птолемея XIII. Клеопатра дважды посетила Рим при жизни диктатора – несомненно, обеспокоенная тем, чтобы переменчивый любовник не поддержал мер, которые привели бы к ее ослаблению. Мысль о том, что он сделал ее своей постоянной любовницей и что она направляла его политику, является мифом позднейших времен. Их ребенок, прозванный Птолемеем Цезарионом, прибыл со своей матерью, однако он не был гражданином или законнорожденным ребенком и потому не играл какой-либо роли в римской политике. После мартовских ид она задержалась в Риме на несколько месяцев, стремясь добиться признания со стороны нового режима, каким бы он ни был, который возник после смерти диктатора. Того же добивались зависимые правители и государства, лично или через представителей, и одна группировка лоббировала передачу части или даже всего царства ее сестре, Арсиное. Цицерон называет имя Клеопатры в часто цитируемом пассаже, однако несколько кратких ее упоминаний в его обширной переписке показывают незначительность ее роли. Когда царица вернулась в свое государство, то немедленно расправилась со своим вторым братом, Птолемеем XIV, которого сделал соправителем Клеопатры Юлий Цезарь, и заменила его на троне Цезарионом. Маленького ребенка было легче контролировать, чем брата-подростка.[308]

Клеопатра и Антоний стали любовниками осенью и зимой 41/40 г. до н. э. Он оставил ее беременной, закрепил за ней престол и услужливо расправился с Арсиноей, устранив тем самым последнего взрослого соперника в борьбе за власть над Египтом – по крайней мере до тех пор, пока дети не станут достаточно зрелыми, чтобы составить конкуренцию. Любовники не видели друг друга три с половиной года, и Антоний женился на Октавии, от которой имел двух дочерей. Зимой 37/36 г. до н. э. он привез Клеопатру в Антиохию и увидел их детей-близнецов – мальчика Александра Гелиоса и девочку Клеопатру Селену, солнце и луну – и возобновил любовную связь, чтобы получить египетское зерно для прокормления своей армии и серебро для выплаты жалованья воинам. К тому времени, как он отправился в парфянский поход, царица вновь забеременела. Она родила мальчика, Птолемея Филадельфа, еще до его возвращения из неудачной кампании. После того как Клеопатра вызвала своего любовника, чтобы утешить его, в небольшой город на побережье современного Ливана, они редко расставались надолго.[309]

В 35 г. до н. э. Октавия совершила путешествие в Афины, приведя с собой отряд отборных преторианцев, всадников и стадо обычных, но очень полезных вьючных животных, чтобы они заменили тех, которых лишился во время похода в Парфию ее супруг. Антоний принял все это, но на встречу с женой не поехал, предложив ей возвратиться в Рим. Октавия никогда не ездила дальше Греции, когда сопровождала мужа в предшествующие годы; магистрату не пристало брать с собой жену в провинцию, не говоря уже о походе. Но не было нормальным и столь открыто держать любовницу царского статуса. Цезарь, несомненно, очень выиграл от этого контраста: законная жена-римлянка отвергнута, тогда как скандальная связь с Клеопатрой выставляется напоказ. Некоторые задавались вопросом, не он ли подстроил все это, уговорив сестру поехать, чтобы выставить Антония в худшем свете. Бесспорно, в отношениях между триумвирами уже произошло сильное охлаждение.[310]

Цезарь смог посетить Рим в эти годы, Антоний – нет. Октавия продолжала поступать как верная своему долгу жена, радушно принимая людей, приходивших от ее мужа, и стараясь обеспечить им должности и почести. Однако чтобы добиться этого, ей нужно было обращаться к своему брату. Говорили, будто она отказалась от его предложения развестись с супругом, но вместо этого продолжала представлять его интересы. Помогая людям Антония, Цезарь укреплял и свою репутацию. Он был в куда более благоприятном положении, нежели Антоний, для того чтобы приобретать новых сторонников – хотя бы потому, что он находился в Италии или рядом с нею. Уступки жертвам земельных конфискаций теперь выглядели как милость с его стороны, а не простое смягчение режима грубого произвола. Цезарь добился успеха в ходе войн в Иллирии, блокада со стороны Секста Помпея была прорвана, а угроза с его стороны устранена, Рим и Италия постепенно входили в полосу нормального, стабильного существования. Теперь все больше укреплялась репутация Цезаря, а не его коллеги, находившегося в далеких краях. В конце 36 г. до н. э. его персона стала священной и неприкосновенной, как если бы он являлся одним из плебейских трибунов, однако в данном случае эта привилегия носила постоянный характер, а не давалась лишь на год пребывания в должности. Годом позднее ту же почесть даровали Ливии и Октавии, которым помимо этого поставили статуи. Они также получили право вести финансовые дела без контроля со стороны опекунов. Само собой, личность Цезаря имела особый статус, и то же самое касалось его близких родственников.[311]

В 34 г. до н. э. Антоний вновь выступил в поход, хитростью захватив своего бывшего союзника – царя Армении. Это был определенный успех, однако совершенно недостаточный для того, чтобы компенсировать неудачу похода на Парфию. По возвращении в Александрию он устроил грандиозную процессию в честь победы, царя провели в золотых (или, согласно другому источнику, в серебряных) цепях вместе с другими пленниками царского статуса перед колесницей, в которой ехал Антоний, облаченный в костюм Диониса. Кульминацией торжеств стала его встреча с Клеопатрой, восседавшей на троне с богато украшенным основанием. Все это очень напоминало римский триумф, но происходило не в Риме, а в иноземном городе, причем скорее в интересах чужестранной царицы, нежели сограждан. Правда это или нет, но Цезарь и его сторонники изображали случившееся именно так.[312]