Он резко развернулся и быстрым шагом направился прочь от подъезда. Герман метнулся за ним. Но когда он выскочил на улицу, крадуна и след простыл.

Дома его ждало сообщение от Аллы. Болотов в бегах, его ищут. Герман должен убить Любу. Как будто это сделал Виталик. Это сильно обозлит ее брата, майора милиции. И тогда Виталий по-настоящему обречен. Очень даже может быть, что его грохнут в следственном изоляторе сами менты.

Идея Герману понравилась. Только от нее попахивало опасностью. Люба ночует у брата. А вдруг у нее на квартире засада?

И все же он принялся за ее осуществление. У него на вооружении надежные методы, чтобы узнать, есть кто в квартире или нет…

* * *

Ну зачем она наговорила этой суке столько глупостей? Хотела разозлить ее, унизить. А ведь все, что она сказала Любе, может быть использовано против нее. Нет, не на уровне улик, но кое-какие подозрения, возможно, возникнут.

Она сказала ей, что знает о ее ребенке. Упомянула про письмо. А ведь об их разговоре мог узнать Степан. И тогда у него может появиться подозрение, что Алла недостаточно искренна с ним.

Впрочем, Алла не слишком казнила себя. Люба ушла домой. Чтобы не выйти живой из своей квартиры. Герман уже все сделал как надо…

Степан пришел к ней поздно. В одиннадцатом часу ночи. Хмурый какой-то, озабоченный. Сухо поблагодарил ее за ужин, который она ему приготовила. А ужин праздничный, при свечах — уж она постаралась.

Вчера она забралась к нему в постель. Это случилось в его квартире. А сегодня он пришел к ней. Понятно зачем.

Трахаться с ним не очень-то хотелось. Но нужно было узнать про Любу. Вчера она ушла домой, легла в постель, под которую Герман установил мину.

— Что ты, свет мой мил, невесел, что ты голову повесил? — кокетничая, спросила она.

— Да с Любой беда, — тяжело вздохнул Степан.

Этого Алла и ждала.

— Что с ней?

— Да понимаешь, мужа твоего уже взяли, а, получается, унять никак не можем…

— Что он натворил? — строго, как мать учителя о нерадивом сыне, спросила она.

— К Любе домой он вчера пробрался. Взрывное устройство под кровать установил…

— Быть этого не может…

Алла играла легко, непринужденно.

— И тем не менее. Хитрую штуку он придумал. Мину под кровать установил. Люба легла на кровать, а встать не могла…

— Неужели мина сработала? — ужаснулась Алла. И вышло у нее это очень натурально.

— К счастью, обошлось. Не сработала мина. Осечка вышла. Так, пошипела немного, заискрила, завоняла, и все…

— Да, в рубашке твоя сестричка родилась…

Алла радостно улыбнулась. Только на этот раз ей пришлось приложить немало сил, чтобы ее радость выглядела убедительно.

Ну вот, снова конфуз. Люба, тварь, опять вышла сухой из воды. Может, в третий раз повезет?.. А будет он, третий раз?..

Алла хотела, чтобы был. Она завелась настолько, что не успокоится, пока Люба не отправится на тот свет.

Только, увы, Любу придется оставить в покое. Ее ведь Виталий пытался убить, не кто-то другой. А он уже взят под стражу. Если ее уничтожить, Виталий автоматически выпадет из подозрения. А жаль…

Они сели за стол. Дичь, молочный поросенок, целиком зажаренный в микроволновке, красная икра, крабы, шампанское. И пиво. Степан обожал этот плебейский напиток.

— А где сейчас Люба? — как бы между прочим спросила Алла.

— Дома у меня, — так же небрежно ответил Степан.

— Боишься, снова что-то случится?

— Я? Какие глупости. Твой муж уже в Бутырке. Оттуда не убежишь… Просто Люба боится оставаться в своей квартире. У меня ей спокойней…

Степан любил свою сестру. Но сейчас думал о ней как бы вскользь. Это было видно по его глазам, в которых только одно желание — затащить Аллу в постель. И почему бы не пойти на поводу этого желания?

— И мне с тобой спокойней, — прошептала Алла и прильнула к нему.

Только последующие за этим три часа вряд ли можно было назвать спокойными. Она отдавалась ему с пылом и жаром…

А сама думала о том, рассказала Люба брату об их вчерашнем разговоре или нет.

* * *

— Ну что? — спросил Степан у Маркова. Николай еще вчера должен был поставить все телефоны Болотовой на прослушивание.

— Ничего, — ответил тот. — Пока ничего. Никуда она не звонила, никому ничего не сообщала…

— Может, еще позвонит. Пусть твои ребята не спят…

Опера Маркова спать не будут. Как не спал Степан эту ночь. Алла не давала. Все соки из него выжала, бестия.

Степан внимательно наблюдал за ней. Смотрел, как реагирует она на новости о Любе. Ее совершенно не расстроило то, что Люба осталась жива. Напротив, она радовалась. И достаточно искренне.

Или она великая актриса, или он напрасно подозревает ее в смертных грехах?

Но Степан больше склонялся к первому. К этому его склоняло чутье сыщика.

— Как там наш друг Болотов? Анализ взяли?

— Да, еще вчера. А сегодня его с утра следователь мурыжил…

— Очень хотелось бы послушать… Или лучше самому с ним побеседовать…

— Пожалуйста, пропуск в Бутырку, и вперед… Кстати, у Болотова нет алиби. Прежде чем у друга своего старого на квартире укрыться, он какое-то время шастал незнамо где. Вполне мог установить мину… Только он клянется, что не делал этого…

— Ну, клятвы — это не аргумент.

— Согласен. А вот где он мину взял?

— Может, в машине возил?

— Специальную, пружинную…

— Кстати, пальчики на «игрушке» остались?

— Увы, увы, хотя бы фрагмент какой… В перчатках киллер работал…

— Не нравится мне это. Слишком все сложно…

— Сложно. И в то же время очень просто. Есть доказательства вины Болотова. Можно прижать его к стенке. Но вдруг он ни в чем не виновен?..

— Болотовой занялись?

— Обижаешь, Степа! Просвечиваем со всех сторон. От рождения до настоящего времени. У меня ребята ушлые, ты знаешь. Если надо, всю родословную от седьмого колена поднимут…

— Может, что прояснится?

— Хотелось бы…

Разговор был закончен — Степан положил трубку. И задумался.

Алла Болотова решила убрать мужа. Чтобы завладеть его наследством Для этой цели привлекла киллера.

Только киллеры, как проститутки на Тверской, в шеренги не выстраиваются, их так просто не «снимешь». Ладно, пускай у Аллы с киллером сладилось. Дальше нужно подставить мужа. Как?