— Алексей, ты слушаешь? — откуда-то издалека донесся голос барона.

— Конечно, Артур.

— А то я грешным делом подумал, что ты заснул, — улыбнулся он, наливая в кубок разбавленного родниковой водой вина. — Так что ты скажешь о том, чтобы выкупить в Голландии склады для продажи поставляемого железа? Цену что дают в Амстердаме не сравнить с нашей.

— Хм, а тебе то какая выгода? Ты же готовыми механизмами и инструментов занимаешься, — удивился я. — Ладно бы Николай с подобным предложением пожаловал, я бы понял.

— Так мы с ним в доле будем, предприятие обещает быть весьма прибыльным, тем более Балтика для караванов безопасна станет.

— А кто это мы?

— Я, Волков и Баскаков.

— А ты, Артур знаешь, что Сашка в Англии товарищем[10]посла остался? — напрямую спросил я барона.

— Конечно, он сразу письмо управляющему с нарочным послал, мы ведь с ним шерстью долгое время занимаемся, у него землицы от продаж с каждым годом прибавляется, отары растут вместе с мастерскими. Удачно в дело вложились, — радостно добавил Либерас.

— Хорошо, можете рассчитывать на посильную помощь, тем более что в скорости из Риги к берегам голландских штатов пойдет под прикрытием русской эскадры торговый караван, можете вместе с ним посылать управляющего, чтобы начал в Голландии оформлять бумаги, — разрешил я им, но, подумав добавил: – Но если пошлете выбрать место сейчас, то по деньгам выиграете, земля не подскочит в цене, да и товар на склады можно будет сгрузить по прибытию и не заботиться о нем. На Бирже он так и так уйдет, особенно если к каравану добавить что-нибудь необычное…

— Шерстью Европу не удивить, они сами ее столько делают, что явись мы туда с ней, нас попросту задавят, — с плеча рубанул Артур.

— Это понятно, но ведь есть у нас то, что в Европе ценится. В прошлом месяце кажется, прибыл караван из Китая? Вот пусть часть оного в Голландию и уйдет.

— Но, ведь товары скупил…

— Не успел он ничего забрать, фискалы на губернатора дело завели, так что третью неделю под домашним арестом в Москве сидит, — оборвал я барона.

Вовремя оказалось вскрыты "грешки" князя Гагарина.

Фискальная служба, отчитывающаяся за работу только перед государем, за время своей деятельности получила славу крайне назойливой, нетерпящей авторитетов службы. К берложникам князя Ромодановского аристократия была куда терпимее, чем к "труженикам по пресечению махинаций".

"Фискалы имеют право доносить безо всякой боязни, за что своевременно обязаны получить награду" – так говорилось в указе службы. Более сотни отобранных верных трону молодых дворян служили фискалами и терпели тихую ненависть со стороны благородных. Однако открытой неприязни и угроз в их адрес не поступало – защита и протекторство государя надежно прикрывали верных слуг от посягательств разозленных ворюг и чинуш- кровопийцев.

Да чего говорить о гражданских лицах, если даже один митрополит позволил себе в день именин царевича Ярослава, 16 апреля, в проповеди сделать замечание против фискалов. "Закон господень непорочен, — вещал митрополит, — а законы человеческие случаются порочны. Поставил надзирателя над судами и людьми, дал волю обличить любого, кого угодно обесчестить. И ведь не ведает он о том, что на ближнего клевещет, за вину сие не ставит и слова против ему сказать нельзя.

Вольно ему на дармовщинке. Не так подобает быть: искал главы моей, поклеп возвел порожний, так пусть за это свою голову сложит! Ров выкопал – пусть сам упадет в оный".

Замечание митрополита новгородского не осталось незамеченным, однако отменять полезную фискальную службу причин не было, стоило только чуть- чуть подправить общую систему, ограничить самих фискалов. И уже с лета сего года вышло дополнение указа, обязующее главного фискала быть при Царском Совете постоянно, а вместе с ним обязаны быть четыре посыльных с восемью строевыми солдатами в качестве охраны и сопровождения. Кроме того, штат фискальной службы увеличился за счет принятия гильдейской структуры купечества и приписки в большие города на постоянном проживании по два- три провинциал- фискала.

В делах фискалам надлежит только ведать, доносить и при суде обличать, но самим быть беспристрастными, обязанными ни тайно, ни явно не вмешиваться в тяжбы, за исключением донесения правды. Кара за нарушение – жестокий штраф или разорение со ссылкою на поселение в Крым или Сибирь. Однако, если фискал на кого возведет напраслину и не сумеет доказать этого, то наказание ему не вменяется, потому как совершить ошибку может каждый. Если более трех доносов подряд одного фискала окажутся ложными, но сделаны они были не по злобе и не из корысти, то следует взять с него малый штраф, дабы впредь доносил с большим усмотрением. В других случаях провинившегося фискала следовало допрашивать и судить как злостного преступника.

С каждым месяцем главный фискал – Нестеров становился все усерднее и даже своего сына начал обучать нелегкому делу фискала. Старание его было столь велико, что он открыто выступал против любого нарушителя, благо что поддержка в моем лице была лучшим щитом от нападок со стороны аристократии. Именно главный фискал предложил произвести ревизию и уравнительный побор.

"Собрав в одно место списки начальных людей губерний, выложив из них таможенные, кабацкие и прочие налоги, произвести перерасчет, исключив "надежные" деньги и остаток, положенный по табелям расписать для каждого свободного человека и его имущества. Когда это случиться дворяне не смогут укрывать от сборщиков и приказных людей достаток. Не будет у них вымышленной пустоты в деревнях и переводимых на другие места вымороченных дворов, не смогут они из двух, трех, четырех дворов для уменьшения платежа сводить людей в одно подворье. Не будет прежнего лукавства, тем более что есть введенный указ об исключении из реестра "лишних" крепостных душ в случае изобличения излишне "головастых" дворян".

За подобное предложение главный фискал получил награду и земельный надел стоимостью в тысячу рублей. Помнится после того как Первый Банк России создал филиал для земельного хозяйства многие купцы и дворяне за спиной посмеивались прихоти государя, но веселились они не долго, потому как указы изданные с начала царствования не пересекались друг с другом. И почти всегда дополняли друг друга не противореча между собой, за что отдельное спасибо стоит сказать Феофану Прокоповичу, одному из умнейших людей России.

В Земельном банке каждая свободная семья могла получить годовую 5–7 процентную ссуду для покупки участка, а также беспроцентную ссуду под закупку сельхозмашин на конной тяге, частью разработанной, а частью скопированной у европейских аналогов мастерами Дмитрия Колпака. Сеялки, плуги, снопожатки вплоть до кос и лопат – все инструменты могли быть куплены на складах. И если первый год-два покупателей было мало, то "распробовав" прелести новшеств практичные и деловитые семьи старались закупить инструментарий в большем объеме, благо, что возврат ссуды можно было делать любым способом: урожаем или деньгами.