– Это тот самый интерфейс, наша с тобой дорога домой. Выбери, точнее громко скажи и одновременно захоти этого: «выход из игры».

Всего секунду Оля молчит, после чего дрожащим голосом отвечает:

– Но я… Я не хочу уходить… Не хочу уходить отсюда! Уходить от тебя…

Порывисто дернувшись вперед, я крепко-крепко сжал девушку в объятьях.

– Я буду там. Там мой дом, твой дом, наше с тобой настоящее. Ты не забудешь меня, мы вновь будем вместе – и там нет войны, мы сможем жить в мире, счастливо, не страшась погибнуть на фронте! Но вот если ты не выйдешь, а меня здесь убьют, мы расстанемся навсегда! Я сам попаду в ловушку виртуальной реальности, и вряд ли кто сможет помочь мне… Оля, ты должна сказать это, если любишь меня, если доверяешь мне…

Казачка крепко-крепко обняла меня в ответ, прильнув к моим губам жарким долгим поцелуем, горьковато-соленым от ее слез, а отстранившись, она громко и четко, решительно произнесла:

– Я верю тебе. ВЫХОД ИЗ ИГРЫ!!!

…В первое мгновение ничего не меняется – заплаканная девушка все так же сидит напротив, напряженно смотря мне в глаза. А потом я увидел, что цвет ее очей меняется с карего на серый, и одновременно с этим зашипела на полу фотка, рассыпаясь серым пеплом…

– Ром, что случилось? Почему я плачу?

– Ничего плохого, Оль, ничего плохого… Интерфейс.

Перед моим внутренним взором открылось игровое меню, и я буквально с физическим наслаждением выбираю команду «выход из игры», бросив последний взгляд на игрового персонажа любимой. У меня получилось! ПОЛУЧИЛОСЬ! Я спас Олю!!

Ошибка команды.

ЧТО?! Выход из игры!!

Неизвестная ошибка. Приложение будет закрыто через: 3… 2… 1…

Перед моим ошарашенным взглядом интерфейс растаял в воздухе.

Интерфейс!

– Интерфейс!!!

Ничего, твою дивизию, ничего! Только бот Мещеряковой настороженно посмотрел на меня после крика.

– Здравствуйте, Рома. Я ваш игровой помощник в виртуальной реальности проекта «Великая Отечественная», версия 2.0. Вынужден сообщить, что произошла неизвестная ошибка, вследствие которой выход из игры в настоящий момент невозможен. Также обязан уведомить, что вследствие программного сбоя все ваши уровни откатились до отметки предыдущего игрового «погружения», а все специальные навыки и способности отключены.

Полный звиздец… Твою же ж!!

– Мама, ты должна знать главное: я рискнул пойти на второе «погружение» добровольно и сознательно. Если ты смотришь это видео, значит, я задержался в игре на слишком долгий срок или… Или что-то случилось. Конечно, надеюсь, что первое…

Немолодая полноватая женщина, все же сохранившая на лице следы девичьей красоты, с застывшими в глазах слезами смотрела включенное перед ней видео – видео, записанное ее сыном и предназначенное только для нее. Ее мальчик, заметно повзрослевший за последние полгода, улыбался на видеозаписи, пытался шутить, приводил какие-то свои детские, мальчишеские аргументы… Женщина слушала его вполуха, как это часто бывает с уже взрослыми родителями, привыкшими видеть своих выросших детей по-прежнему маленькими. Но она слушала, так как на записи был ее сын и он говорил с ней – возможно, в последний раз в своей жизни.

– Так вот, мама, ты должна понять – я не могу поступить иначе. Если я не рискну, не отправлюсь туда за Олей, если не использую единственный шанс спасти ее, я, скорее всего, просто потеряю себя.

Рома с необычно серьезным выражением лица замолчал, осмысливая сказанное. Он смотрел прямо перед собой, но его матери показалось, что он смотрит ей прямо в глаза… Наконец, после непродолжительной паузы сын продолжил, говоря четко, честно, без какой-либо наигранности:

– Я так и не смогу вырасти в личность, в человека, способного себя уважать, если не спасу ее, если хотя бы не попытаюсь спасти ее, мама! Понимаешь?

Мама понимала, несмотря на боль, пронзившую ее сердце. Последние слова сына она приняла всерьез и где-то в глубине метущейся души искренне гордилась поступком своего мальчика, в какой-то незаметный для нее момент переродившегося в мужчину. Но потом сын на видеозаписи расслабился, вновь как-то по-мальчишески глуповато улыбнулся и закончил:

– Короче, мама, все будет хорошо. Александр по-любому вытащит меня, в этот раз у него все схвачено, есть страховка на случай вырубившегося электричества, так что ничего плохо в игре случиться просто не может. Так что, если ты смотришь это видео, я слишком надолго завис в виртуальной реальности. Но это не страшно, мама. Ты главное дай мне время спасти Олю, вытащить ее сознание из игры. Пожалуйста, мама, не мешай мне спасти ее… Я тебя очень люблю.

Видео на экране погасло, а женщина, до последней секунды сдерживающая слезы, зарыдала раненой белугой, в голос. Стоять и слушать это было невыносимо, так что Александр невольно сделал шаг к ней, надеясь найти такие слова, какие могли бы ее успокоить. Но это было ошибкой – среагировав на движение, мама Романа дико закричала:

– Где мой сын?!

Главный разработчик и создатель виртуальной реальности «Великая Отечественная» ответил, с трудом сохраняя голос ровным:

– Вы видели его. Рома в капсуле, он жив, дышит, он теплый, мозговая активность хорошая, он…

– Он все еще в игре! Но ведь на видео он говорит, что должен спасти девушку, эту Олю… – имя возлюбленной Романа мама выделила непередаваемой ревниво-уничижительной интонацией, – и что вы сумеете вытащить его при любой неполадке, так?! Вы сами сказали, что девушку Рома из игры вытащил, так что я спрашиваю: где мой сын?!

В этот раз Александр стыдливо опустил глаза в пол.

– Роман не смог выйти из виртуальной реальности. Произошел программный сбой, из-за которого ни сам Рома внутри игры, ни я извне не смогли завершить игровой процесс, чтобы вернуть сознание вашего сына.

– Но как?!

– Я… Я не знаю…

– Вы вообще понимаете, что это мой сын? Мой сын?! Отправьте обратно эту девчонку, раз Ромка ради нее рискнул, пусть и она…

«Интел» – как его когда-то называл Самсонов – прервал бьющуюся в истерике женщину жестом руки, после чего сказал:

– Мы пытались войти в игровой процесс, запущенный Ромой. Ни у меня, ни у Оли не получилось. Так что пока я не вижу, точнее, я не нашел возможность вытащить вашего сына. Но поверьте, я приложу все усилия, чтобы вернуть вам его…

– Где она?! Где, покажите мне эту стерву!!! Я хочу посмотреть ей в глаза…

Оля Мещерякова, сидящая наверху в навороченном инвалидном кресле, откатилась от пандуса, по которому могла съехать вниз. Несмотря на то что крики матери Ромы были ей глубоко неприятны, она сама чувствовала, что любимый застрял в игре из-за нее, и потому смотреть в глаза ей не испытывала никакого желания. Нет, не желала… Зато она бы все отдала за то, чтобы еще раз посмотреть в осмысленные глаза ее возлюбленного, обещавшего, что в этом мире они будут вместе!