Роман и Виктор синхронно перевели свои бинокли в указанном направлении.

К воротам станции подъехал легковой автомобиль. Из него вышли двое.

– Узнаешь кого-нибудь? – спросил Виктор.

– Да, – сказал Роман. – Тот, что повыше, это Эрик. Второго не знаю.

– Вернулись на базу, – сказал Крохин. – Тем лучше. Зачистим сразу всех.

Из служебной будки вышел один из охранников, неторопливо направился к воротам. Ворота освещались прожектором, поэтому он сразу узнал прибывших.

– Похоже, надо будет ликвидировать и тех двоих, что в будке, – сказал Виктор. – Они заодно с террористами и могут создать нам проблему.

– Я этим займусь, – отозвалась Анна.

– Хорошо.

Охранник, открыв ворота и впустив машину, тщательно запер замки.

Из машины вышел еще один, и вся троица двинулась к щитовой, то появляясь, то прячась между столбами, из-за керамических изоляторов похожих на искусственные новогодние елки.

Охранник, поглядывая по сторонам, вернулся в служебное помещение.

– Этот третий – Шон, – сказал Роман.

– Все твои приятели в сборе? – улыбнулся Крохин.

– Хотелось бы.

– Ну-ка, посмотрим, кто их встретит.

Дверь щитовой открылась, на пороге возник человек с автоматом на груди.

Судя по жестам и лицам, произошел оживленный разговор, после чего все четверо исчезли за дверью.

– Парни вернулись на ночевку, – сказал Крохин. – Судя по поведению, чувствуют они себя спокойно.

– Охранник немного нервничал, – сказал Роман.

– Мне так не показалось. Просто человек боится темноты, – ухмыльнулся Виктор.

В наушниках послышался смешок Поля.

– Что делаем, босс? – спросил Морис.

– Ждем. Может, приедет кто-нибудь еще. Пускай коробочка наполнится.

У Романа на этот счет имелись свои соображения. Если их цель – бомба, то зачем специально ждать, когда соберутся все боевики? Логичнее было бы желать как можно меньшего их количества в бункере.

Но Крохин, похоже, знал, что делает.

«Скорее всего, – подумал Роман, – ему заказали не только обезвреживание бомбы, но и уничтожение всей группы. Об этом он и говорил на квартире Жанны. Мне, в общем, все равно. Вернее, я с удовольствием сам разделаюсь с некоторыми из них. Но все-таки ждать всех слишком рискованно».

Однако решение командира – а командиром здесь был однозначно Крохин – закон. И Роман, образцовый боец, когда дело касалось боевой части операции, ему беспрекословно подчинялся.

Прошел еще один час.

Дымок из щели щитовой идти перестал, что говорило о смене караула.

Роман посмотрел на часы.

– Полночь, – сказал он Виктору.

– Угу, – отозвался тот.

– Какие мысли?

– Не торопись, капитан. Успеем. Анна?

– Да.

– Будь готова работать по будке охранников.

– Я готова.

– Видишь их обоих?

– Да. Один спит, второй смотрит телевизор.

– Достанешь их?

– Без проблем.

– Хорошо. Морис?

– Я слушаю, босс.

– Через пять минут выдвигаемся. Встречаемся у тыльной стороны ограждения, ближе к нашему углу.

– Понял, босс.

Крохин отключил переговорное устройство и сделал знак Роману отключить свое.

– Слушай, капитан, – сказал он. – Есть разговор.

– Нашел время.

– Самое то, – кивнул Крохин.

Они лежали плечом к плечу, глядя на освещенную огнями территорию подстанции. Виктор даже чуть налег на Романа, чтобы тому было лучше слышно. Роман едва не отодвинулся, но сдержался, понимая, что Виктор хочет сказать ему что-то важное. Шумели над головой ветки сосен, ревела вдали корабельная сирена.

– Только без исповеди, – сказал Роман. – Я этого не люблю.

– Нет, – прошептал Крохин. – Я тоже. Просто хочу, чтоб ты знал. Это дело – последнее у меня. Сыт по горло, устал. Пора менять пластинку.

Роман подумал о том, сколько он слышал таких признаний. Десятки. Но не перебивал. Хочет сказать – пусть говорит. Все равно это ничего не меняет ни в их отношениях, ни в дальнейшей жизни.

«Попросит прощения, – решил Роман. – Раз решил завязать, хочет оставить поменьше врагов. На тот случай, если случайно где-нибудь пересечемся. Что ж, ход неплохой. И обстановка романтическая. Как всегда, рассчитывает все на два шага вперед».

– Ты не думай, я не извиняться собрался, – сказал Виктор. – Каждый делал свою работу. Свою, заметь, а не ту, которую ему поручили другие. Поэтому вины за собой я не чую.

– Долго еще? – проворчал Роман.

– Не злись, капитан. Я ведь тебя действительно уважаю и считаю своим учителем.

– Закругляйся.

– Злой ты, Роман Евгеньевич. А я хотел тебе гонорар предложить…

– Опять ты за свое!

– Пойми, этот заказ частный. В управлении тебе за него спасибо не скажут. А я отблагодарю, как положено.

– Нет, – решительно сказал Роман. – И не будем больше об этом.

– Зря, – вздохнул Крохин. – Я ведь не такой жадный, как ты думаешь. От души предлагаю.

– Пора выдвигаться, – сказал Роман.

– Миллион долларов, – сказал Виктор.

Роман даже забыл выдохнуть после вдоха.

Вот это гонорар!

Крохин молча ждал ответа.

Роман потихоньку выдохнул.

А похоже, Виктор говорит серьезно. И что делать?

Взять? И до конца жизни висеть у него на крючке? Ибо такие деньги просто так не берут.

Не взять? И оказаться в дураках? Ибо работу он провернул грандиозную, и глупо отказываться от денег, которые честно заработал.

– Что скажешь, капитан? – спросил Виктор. – Времени нет. Решай.

– Нет, – сказал Роман, включая микрофон.

Крохин постучал себя по лбу и тоже включился. На лице его было написано искреннее сожаление.

– Внимание всем. Выдвигаемся. Анна?

– Да.

– Ждешь моего сигнала. Остальные пошли.

– Понял тебя, босс, – отозвался Морис.

Виктор бесшумно снялся с места и двинулся по пологому склону вниз, легко огибая встречающиеся на пути деревья. Комбинезон из черной пористой материи поглощал свет, и стоило Виктору остановиться, как он мгновенно сливался с деревьями и их темными тенями.