Если все-таки за точку геомантического отсчета брать не Стоунхендж, а все-таки Нью-Грейндж в Ирландии, то в данной «силовой сети» окажется множество святынь Северной Европы. Однако не все соглашаются именно с таким подходом. Специалисты по геомантии, не отрицая возможности того, что между «местами силы» существовала определенная взаимосвязь, никак не могут определиться с местоположением центра этой «сети». Кто-то предпочитает ориентироваться на Стоунхендж, кто-то — на Нью-Грейндж, кто-то — на Карнак, кто-то — на Экстернштайн.

Практика связи сакральных объектов между собой и ориентации друг на друга была известна с давних времен. Она характерна не только для Севера Европы. Так, например, в Египте до окончания эпохи, которая обычно обозначается как Древнее Царство (2500 лет до нашей эры), почти все сооружения долины Гиза, включая пирамиды, были ориентированы на город «Он», который позже греки назвали Гелиополисом. Сейчас в среде геомантиков считается почти «общепринятым», что жречество города «Он» якобы поддерживало контакты с друидами. Некоторые из таинственных обелисков этого города позже были вывезены в столицы новых держав: Константинополь, Рим, Париж, Вашингтон.

Многие из исследователей обращали внимание на странное обстоятельство — ряд мегалитических комплексов Европы лежали приблизительно на одной и той же географической широте. Этот пример как нельзя лучше подходит для Стоунхенджа и Экстернштайна. Стоунхендж находится на северной широте 51°10′, а Экстернштайн — на северной широте 51°52′. Нью-Грейндж несколько «выбивается» из этой точной линии — он лежит на широте 53°42′. Хотя в континентальном масштабе это «отклонение» является мизерным.

Если посмотреть по этой широте на восток, то обнаружится, что приблизительно на расстоянии в 750 километров восточнее Экстернштайна, на территории Польши, находится местечко, которое называется Острёда. В этом названии явно читаются следы некогда исчезнувшего культа Остары. Загадка заключается в том, что к западу от Экстернштайна (в Гарце) на той же самой широте находится немецкий населенный пункт Остерода.

21 июня, пять часов утра по среднеевропейскому летнему времени. Над скалами из песчаника, спрятавшимися в Тевтобургском лесу, повис туман. Достаточно прохладно. Вершины мегалитов Экстернштайна возвышаются над долиной, которая в настоящее время превратилась в форменное озеро. Через несколько минут взойдет солнце, и самая короткая ночь года закончится. Как оказалось, за этим астрономическим явлением здесь наблюдали еще в древности. Но сейчас скалы Экстернштайна являются местом паломничества для неоязычников, молодых националистов, поборников «тайных наук». Они каждый год сотнями съезжаются к Экстернштайну.

В истории Экстернштайна, как и во многих исторических сюжетах, можно обнаружить две стороны. Одну явную для всех: Экстернштайн — это скалы с христианским барельефом и непонятными сооружениями, которые в годы Третьего рейха стали предметом «вожделения» многих партийных бонз, жаждавших оказывать влияние на изучение древностей, равно как и всей древней истории. Однако в рассказе о скалах можно обнаружить и другую сторону. Это та самая загадка, в поисках ответа на которую ежегодно в Экстернштайн прибывают сотни любителей мистики и эзотерики. Скалы издавна считались местом отправления древних культов, которые, возможно, тайным образом справлялись в Средние века.

Именно эти древние культы пытался восстановить глава СС Генрих Гиммлер.

Рейхсфюрер СС пытался не просто единолично контролировать «культовые скалы», он предполагал создать в них подобие эсэсовского святилища. В этой связи скалы Экстернштайна оказались тесно связанными с «проектом Вевельсбург». Именно замок Вевельсбург должен был превратиться со временем в «духовный центр» СС. Связь между этими двумя объектами не является условной, опосредованной, едва заметной.

Во-первых, еще в 1935 году советник Опперман, исполнявший на тот момент функции руководителя Фонда «Экстернштайн» познакомил Генриха Гиммлера с детмольдским художником Эрнстом Рёттекеном (1882–1945). Сохранились документы, согласно которым 25 октября 1935 года Генрих Гиммлер выразил огромную благодарность Опперману за картину с изображением Экстернштайна, которая была преподнесена в подарок ко дню рождения рейхсфюрера СС. Именно эта картина стала неким толчком, чтобы Гиммлер стал заказывать живописные работы у художников, которые стали основой для коллекции картин с явно мистическим подтекстом. Глава СС обратился к Опперману: «Не могли бы Вы попросить художника, чтобы он написал мне еще несколько картин? Я хотел бы заказать ему еще одну картину с изображением Экстернштайна, которую планирую разместить в Вевельсбурге». В итоге Опперман, который был дружен с художником Рёттекеном, смог «пробить» для своего приятеля несколько заказов, в том числе картину с изображением замка Вевельсбург, которая стала подарком Гиммлеру к следующему дню рождения.

Со временем Рёттекен стал работать над целой серией картин, которые были заказаны для Гиммлера. Если посмотреть на список сюжетов, то в глаза бросается, что почти все они были связаны с «культовыми» объектами СС. Перечислим эти сюжеты:

1) крипта в Кведлинбурге — картина горизонтального формата;

2) крипта в Кведлинбурге — картина вертикального формата;

3—4) несколько видов Кведлинбурга снаружи;

5) новый вид замка Вевельсбург;

6) Заксенхайн, «роща саксов»;

7) Экстернштайн во время летнего солнцестояния;

8—9) несколько видов Экстернштайна, в том числе в лучах заката.

Приблизительно в то же самое время Гиммлер заказывает для коллекции картин изображение «мирового древа». Можно предположить, что все эти живописные работы должны были висеть в специальном музее Экстернштайна, более напоминающем «эсэсовский заповедник». Осуществлению данного проекта помешал перелом в ходе Второй мировой войны.

Во-вторых, контролируемое Генрихом Гиммлером эсэсовское исследовательское общество «Наследие предков» в середине 30-х годов меняет свою изначальную эмблему на изображение Ирминсула. Происходит это по инициативе эсэсовского офицера Карла Дибича, который не только занимался разработкой эсэсовских гербов (для замка Вевельсбург с том числе), но и курировал оформление собора в Кведлинбурге, который считался еще одним местом, где отправлялись эсэсовские культы. Также он фактически заведовал фарфоровой фабрикой в Аллахе, которая кроме всего прочего выпускала ритуальную утварь для эсэсовских празднеств.

В-третьих, со скалами Экстернштайна была связана деятельность Карла Марии Вилигута, который в качестве почетного гостя, как значилось в документах, появился на заседании «Объединения друзей германской праистории» в 1930 году. Очевидно, что Вилигут исследовал значение этих скал задолго до того, как присоединился к национал-социалистам и сделал стремительную карьеру в СС. Именно Вилигут-Вайстор был одним из идеологов преобразования замка Вевельсбург. Именно он «создал» множество эсэсовских обрядов. Именно он пропагандировал среди высокопоставленных офицеров СС древнюю религию «ирминизм», которая была основана на его родовом предании, так называемой «Ирмин-саге».