Поразительно, что в «Коррьерино» печатались и приключения солдата Мармиттоне («Недотепы»), обмундированного в точности как мои солдатики из Потешной роты. То по собственной недотепистости, то по идиотизму лампасно-усастых генералов, Мармиттоне в конце каждой серии попадал на гауптвахту. Вообще ему сильно не хватало воинственности и фашистского духа. Парадоксально: подобного недотепу допускали соседствовать с эпическими сказами о юных итальянских героях, цивилизующих Эфиопию (в комиксе «Последний вождь» бойцы абиссинского сопротивления именовались «бандформированиями»), с рассказами о молодых фашистах из «Героя Виллаэрмосы»,[272]дерущихся плечом к плечу с франкистами против кровожадных краснорубашечных республиканцев. Разумеется, в «Герое Виллаэрмосы» не оговаривалось, что на каждого итальянца в рядах фалангистов приходился итальянец в составе Интернациональных бригад.

Рядом со стопкой «Коррьерино» лежала стопка «Витториозо». «Витториозо» начинался с 1940 года, и в первых его выпусках печатались настоящие комиксы с репликами в пузырях (впоследствии, естественно, пузыри сменились подписями). Значит, в возрасте восьми лет я все-таки добился, чтобы мне покупали чтение по моему эстетическому вкусу!

Конечно, и в «Витториозо» присутствовала та же шизофреническая раздвоенность. Очаровательные хроники Зооландии (долгошеяя Жирафона, рыбка Априлино и обезьяна Йойо) и ироикомические приключения Пиппо, Пертики и Паллы, Альвара, почти что корсара, и Алонсо-Алонсо по прозвищу Алонсо, ранее судимого за похищение жирафы, перемежались былинами о славном прошлом нашей родины и о вехах боевого настоящего, а также вестями из окопов и траншей.

Наиболее сильное впечатление производили комиксы о легионере Романо — феноменальной точностью прорисовки боевой техники: самолетов, танков, торпедоносцев и субмарин.

После ознакомления с дедовым монтажом газетных вырезок я был теперь умудрен опытом и первым делом реагировал на дату публикации. Вот, скажем, сериал «В направлении A.O.I.». Первый выпуск напечатан 12 февраля 1941 года. В январе англичане перешли в наступление в Эритрее, 14 февраля они заняли Могадиш в Сомали, а по комиксам тем не менее все еще казалось, что Эфиопия в наших руках. Героя (поначалу воевавшего в Ливии) командируют на восточноафриканский фронт со спецпоручением лично к герцогу Аоста, в ту пору — главнокомандующему вооруженными силами Италии в Восточной Африке. Надлежит передать герцогу секретное сообщение. Герой, Романо, отправляется в путь из Северной Африки через англо-египетский Судан. Сообщение, которое несет Романо, вообще-то можно было бы передать по радио, не такой уж там был большой секрет — просто слова «Выстоять и победить!» (можно подумать, герцог Аоста без этого указания не знал бы чем заняться). Легионер Романо и горстка преданных бойцов отправляются в путь и переживают разнообразные приключения: сплошные дикари, английские танки, воздушные бои — все, что предоставляет рисовальщику широкие возможности для любования закопченною в боях броней.

Мартовские выпуски (а в марте англичане уже вовсю распоряжались в Эфиопии и единственный, до кого это еще не дошло, был легионер Романо): спецпосланец по дороге решил поохотиться на антилоп. Пятого апреля мы потеряли Аддис-Абебу, отошли и закрепились на рубежах Галла Сидамо и Амара, герцогу Аоста осталось только обороняться в Амба-Аладжи. Романо знай себе идет вперед по плану, время от времени ловя в силки слонов. Следует предположить, что и он, и читатели думали, будто все еще имеет смысл идти в Аддис-Абебу (хотя, по правде говоря, там как раз в это время восстановили правление изгнанного из Эфиопии пятью годами прежде законного негуса Хайле Силассие). Конечно, нельзя не учитывать, что в выпуске от 26 апреля ружейный выстрел вдребезги разнес радиоприемник легионера Романо. Но именно этот факт доказывает, что на предыдущей стадии сюжета радиоприемник у легионера был, и совершенно необъяснимо, отчего же легионер был настолько не осведомлен о хронике текущих событий.

В середине мая 7000 наших солдат, исчерпав боезапас и продовольствие, сдались англичанам в форте Амба-Аладжи, и с ними был взят в плен герцог Аоста. Читатели иллюстрированного журнала «Витториозо» продолжали не знать ничего, в том числе и этого, но уж бедный-то герцог Аоста поневоле должен был быть в курсе дела, — ан гляди-ка, легионер Романо 7 июня геройски доходит до герцога, и не куда-нибудь, а в Аддис-Абебу, и герцог на этой встрече выглядит свежим, как роза, и в сиянии оптимизма. Герцог читает письмо «Выстоять и победить!» и на эти слова отвечает: «Обязательно — выстоим и одержим полную победу!»

Примечание к рисунку[273]

Само собой, рисунки делались за несколько месяцев до выхода журнала. Но интересно, что невзирая ни на какие сообщения с фронта редакторы «Витториозо» не осмеливались прекратить публикацию этого комикса. Все двигалось в прежнем направлении, в надежде, что до юных читателей не доходят кручинные и горькие вести, — и точно, кручинные вести до читателей не доходили.

Третья стопка — журнал «Тополино» («Мышонок»), то есть перелицованный на итальянский лад Микки-Маус. Там тоже рядом с разными Диснеями располагались истории из жизни балилл («Юнга на субмарине» и т. д.). Именно по этому изданию лучше всего прослеживается изменение в 1941 году официального направления мыслей. В 1941 году Италия и Германия объявили войну США, и это было именно так, я специально проверил по газетным подборкам дедушки; живешь и думаешь, что в какой-то момент американцам надоели безобразия Гитлера и они двинулись его приструнивать, так ведь нет, оказывается, дело было наоборот: Гитлер с Муссолини объявили войну США, видимо намереваясь ликвидировать Америку за несколько недель с помощью друзей-японцев. Поскольку было несколько сложновато сразу десантировать взвод СС или «Черных рубашек» с заданием взять Нью-Йорк, была развязана война на поле комиксов, и первыми ее жертвами пали репликовые пузыри, их нещадно истребили и заменили на подписи под картинками. Потом, как я увидел и в других журнальчиках, начали исчезать все американские герои комиксов, их замещали итальянские двойники. Наконец, и это была самая кровавая, самая тягостная жертва, — был казнен Микки-Маус. Неделю за неделей, выпуск за выпуском, без всякой декларации репрессий, эпизоды в «Тополино» продолжали публиковаться, но главным героем уже являлся какой-то Тоффолино, уже не мышь, а человек, хотя и о четырех пальцах (как у всех антропоморфных тварей Диснея), а его компания состояла теперь из подружки Миммы (вместо Минни) и Пиппо (вместо Гуфи). По-моему, всем остальным второстепенным персонажам, хоть их и очеловечили, было дозволено сохранить настоящие имена.

Как я отреагировал в то давнее время на происшедший катаклизм? Да, наверное, спокойно. Я же понимал, что американцы внезапно стали воплощением зла. То есть, следовательно, я понимал, что Тополино — американец? Да, явно мне пришлось на собственной шкуре испытать ряд серьезных душей Шарко. Ошеломительные перипетии читавшихся мной историй меня удивляли, а перипетии, переживаемые лично мною, похоже, не удивляли вообще.