— Етить… — протянул Кот.

Он во время своих странствий по Северу читал все, что попадалось под руку. В том числе и журнал «Техника — молодежи», который имел большой успех у читателей, поскольку специализировался на разных тайнах и непонятках вроде снежного человека, Бермудского треугольника, визитов инопланетян и прочей чертовщины. Так что некоторое представление о паранормальных явлениях Леха имел. Но всегда считал все это выдумкой журналистов, которым гонорар хочется получить. О чем и сказал капитану.

— Не все так просто, Леха. Ведь что такое паранормальные явления? Это то, что наука пока, я подчеркиваю — пока — объяснить не может. Понимаешь, ученые во все времена, страдают одной болезнью. Они полагают, что уже открыли все основные законы мироздания. Вот видишь эту рацию? Попробовал бы ты самому умному ученому восемнадцатого века объяснить принцип ее работы. Да он бы тебя на смех поднял! Сказал бы — что это за волны такие, которые летают по воздуху? Кто их видел? Это, изрек бы он с важным видом, мистика и поповские сказки. И вот так всегда. Все, что не лезет в установленные рамки — антинаучно. Но ведь не зря наши коллеги, они же враги, из Соединенных Штатов тратят на это дело бешеные доллары. А они ведь там считать умеют. Твой большой друг господин Хейнс именно на этих делах специализируется. Да вот, кстати, откуда этот радий здесь возник? Сейчас два научных института над этим вопросом репу чешут. Такого быть не может, а вот он, есть… Я ведь почему еще в Африке на тебя глаз положил? Потому что есть в тебе нечто такое, что и у меня. Некие способности… Только тогда пошли разборки в самых верхах, которые закончились в прошлом году сменой генсека. Они там тасовали кадры, а под горячую руку попал и мой отдел. Заодно вспомнили и кое-какие мои проколы, на личной почве возникшие. Теперь вот опомнились. Генсеки приходят и уходят, а органы остаются.

— Значит, мы сюда приперлись, чтобы отловить Черного человека? Потому-то вы и Прохорова не взяли?

— Угадал. Прохоров хороший работник, но ЭТОГО в нем нет. Того, ради чего Черный человек приказал тебя беречь. Во мне это есть. В тебе есть. Так что мы будем шляться по горам, мол, ау, парень, мы к тебе базар имеем…

— Мне почему-то кажется, он сам к нам придет.

Капитан снова налил стаканы, закурил.

— А пока он не пришел, я с тобой еще об одной вещи хочу поговорить. Насчет этого дела, в которое вляпался… ты хоть понял, с чем мы столкнулись?

— Со шпионским подпольем. Первый раз в жизни увидел натурального шпиона.

— Ни хрена ты не понял. Шпионы — это фигня. Это дело житейское. Они были всегда, сколько в мире существуют государства. Но вот эти, которые выползли из троцкистского подполья — они хуже. Ты думаешь, мы их всех взяли? Хрен там! Их еще много осталось. Там, на самом верху.

— Но идея мировой революции — это же полный бред.

— А у них уже давно не осталось никаких идей. У них лишь ненависть к России, желание страстное свалить ее любыми способами. Но против их силы у нас есть своя.

Кот опасливо посмотрел на Мельникова.

— Вы что… Тоже революционеры?

— Да, нет. Наоборот. Вот ты что слышал о Берии? То, что он был садистом, палачом и девочек малолетних прямо с улицы таскал себе в кровать? А он был великим человеком. Сталин вытащил страну из дерьма, в которой она оказалась после Гражданской войны. Так вот, Берия должен был продолжать дело. Строить нормальную страну. Империю. Но ему помешали… Ты, наверное, заметил — я не слишком уважаю наших партийных вождей. Они будут медленно, но верно все разваливать. Потому что ни черта не умеют. У нас была лучшая разведка в мире. И что от нее осталось? Ни хрена!

Впрочем, мы-то остались. Леха, я тебе честно скажу. Все будет плохо. Очень плохо. Ты видел Старкова, видел Балыка. Это только начало. Вот когда их станет много — тогда все рухнет. Со страшным треском и грохотом. Это будет лет через тридцать. Но мы должны продержаться!

Черный человек пришел просто. Просто зашел и сел на табуретку.

— Выпьешь? — спросил его Мельников, пододвинув стакан.

— Нет. Нам, якутам, нельзя. Сгорим.

— Ну, нельзя так нельзя. Так, может, поешь?

Кот бросился к печке и навалил в чистую миску гору макарон с тушенкой, отрезал хлеба, налил чаю. Черный человек взял ложку и молча стал есть. Пока он питался, ребята во все глаза смотрели на него. Это был уже очень старый человек. Даже нельзя сказать так вот, на первый и даже на второй взгляд, — насколько старый. Может быть — лет семьдесят. А может — и все сто. Но держался он молодцом. Крепкий мужик. Такой и все двести проживет. Наконец он положил ложку.

— Вы взяли эту беду. Не нужно было этого делать.

— Такой уж мы народ.

— Да, вы, русские, все делаете по-своему. Но это — зло. Оно губит и будет губить людей. Я его охранял, сколько мог. Но вы все равно его взяли…

— Так те две экспедиции твои люди уничтожили? — вмешался в разговор Кот.

— Они сами умирали. Мы убили только некоторых. Это было плохо. Очень плохо.

Он сокрушенно покачал головой. Кот вполне понимал его чувства. Север — это вам не какой-нибудь там дикий юг, где под жарким солнцем очень легко нажать на курок. А здесь, на этих огромных пространствах, слишком мало людей. Поэтому коренные народы, живущие здесь, не одобряют убийства. Моду стрелять направо и налево принесли сюда русские.

Мельников вздохнул и от избытка чувств хлопнул пол стакана спирта.

— Ты все-таки мне скажи. Ты шаман?

— Я не шаман. Когда пришли русские, они всех якутов обратили в свою веру. Почти всех. Осталось старое знание. Мне его передали. Вы тоже им обладаете, хоть и русские. Поэтому вот его, — Черный человек кивнул на Кота, — я велел не убивать. И тебя нельзя убивать. — Старик поднял глаза на Мельникова. — Такие люди должны жить.

— Так все же, отец, что там такое было? — спросил Кот. Он никак не мог выдержать этого медлительного темпа разговора. Капитан укоризненно покосился на младшего товарища. Но якут ответил:

— Я тогда еще был совсем молодым. С неба упала яркая звезда. И сюда пришла смерть. Вы, русские, любите играть с огнем. Нельзя было это трогать. Сюда приходили не только русские. Это было, когда еще был царь. Они тоже хотели забрать эту вещь, — но все остались здесь. И вы напрасно ее взяли. Это — зло. Не надо играть с огнем. Но вы русские — такие. Вы все равно, если пришли, то не уйдете. Но мне пора.

Якут поднялся и уже на пороге обернулся и посмотрел на Мельникова:

— Твое горе велико. И виной ему — силы зла. Но ты можешь найти помощь. И найдешь.

И вышел.

Некоторое время Мельников и Кот сидели оторопевшие. Наконец Леха пришел в себя:

— Товарищ капитан, так что делать? Брать его?

— Ага, попробуй. Знаешь, у певца британского империализма Киплинга есть такие строки: «Услышишь, как щелкнет затвор ружья, но нигде не увидишь стрелка». Пусть уходит. Тем более, что он был нам полезен. Сколько всякой сволочи за этим радием лезло! Конечно, он стоит таких денег, что и думать страшно. Но дело-то не в деньгах. Не зря ведь за ним ломились паранормальщики из их служб. Но в результате его все-таки мы взяли!