Он спешился, обтер коня от мыла и, ведя его в поводу, зашагал на север.

— А ведь ты, похоже, спас мне жизнь, — прошептал он, гладя бархатистую шею.

Так прошли они около мили. Облака рассеялись, луна засияла серебром над далекими горами.

Нездешний снова сел верхом, потер глаза и зевнул, закутавшись в плащ. Сон обволакивал его ум, как теплое одеяло.

Сова ухнула над головой и камнем упала вниз, вытянув когти. Раздался писк схваченного ею зверька.

Что-то темное мелькнуло справа от Нездешнего — он оглянулся, но не увидел ничего, кроме низкого кустарника. Резко встрепенувшись, он посмотрел налево — там, выскочив из высокой травы, неслись на него две тени. Пришпоренный конь взвился на дыбы и поскакал. Нездешний низко пригнулся к его шее.

Впереди возникла еще одна тень, и конь шарахнулся в сторону. Тень прыгнула, и Нездешний с содроганием увидел перед собой клыкастую личину демона. Он ударил нападавшего кулаком по голове, конь толкнул плечом, и чудовище отлетело прочь. На этот раз Нездешний не пытался сдерживать коня — он сам испугался не меньше, увидев жуткие красные глаза и смоченные слюной клыки. Сердце бешено колотилось у него в груди. Неудивительно, что старик так спешил сняться с лагеря, — ему нужно было уйти подальше от запаха Нездешнего.

Только через три мили он смог взять себя в руки. Конь трусил рысью из последних сил. Нездешний пустил его шагом и оглянулся.

Позади — никого, но он знал: демоны бегут за ним, чуя его страх. Он оглядел горизонт в поисках убежища, ничего не нашел и поехал дальше. Звери непременно нагонят его: конь устал и способен оторваться от погони лишь на время, долгой охоты он не выдержит.

Сколько их, этих чудищ? Не меньше трех. Это еще не так страшно — уж с тремя-то он справится? Нет, поручиться за это он не мог. В нем вспыхнул гнев. Дардалион сказал, что он, Нездешний, служит Истоку, — что же это за Бог, который бросает человека в такой опасности? Почему все преимущества достаются врагу?

— Чего еще ты хочешь от меня? — крикнул он, глядя в небо.

Впереди на равнине виднелась низкая гряда холмов. Там не росло деревьев и вряд ли можно было укрыться. Конь медленно взобрался вверх по склону, и Нездешний, натянув поводья, посмотрел назад. Сначала он не увидел ничего, но потом разглядел их вдали — их было шестеро, и они бежали по его следу. Еще несколько минут — и они настигнут его.

Нездешний натянул арбалет и вставил стрелы. Двух зверей он собьет, а третьего, если удастся, сразит мечом.

Он посмотрел в другую сторону и увидел реку, серебряной лентой вьющуюся по равнине к горам. У подножия холма стояла хижина, рядом был причален небольшой паром. Окрыленный надеждой, он направил коня вниз.

На середине склона он начал звать паромщика.

В оконце хижины блеснул фонарь. На порог вышел высокий мужчина.

— Перевези меня, — попросил Нездешний.

— Утром перевезу, — ответил паромщик. — Ночуй у меня.

— К утру нас не будет в живых. За мной гонятся шесть демонов из преисподней. Если у тебя есть семья, сажай ее на паром.

Паромщик поднял повыше фонарь. Он был высок, плечист, зарос густой черной бородой, и глаза его, хоть и раскосые, выдавали смешанную кровь.

— Объясни-ка толком.

— Некогда объяснять, поверь мне. Даю тебе за перевоз двадцать монет серебром — но если ты не поторопишься, я пущусь вплавь.

— Вплавь не сдюжишь — течение больно сильное. Погоди-ка.

Паромщик ушел в хижину. Нездешний выругался, кляня его за медлительность. Вскоре тот вышел с тремя детьми — девочка прижимала к себе тряпичную куклу. Отец завел детишек на паром и поднял брус, пропустив Нездешнего с лошадью. Нездешний вернул брус на место, подхватил с причала веревку и начал тянуть. Паром отчалил, паромщик перехватил веревку, а Нездешний стал на корме, глядя на берег. На холме показались бегущие чудовища.

Паром отошел от берега всего на несколько ярдов. — Боги, это кто же такие? — ахнул паромщик, выпустив веревку.

— Тяни, если жизнь дорога! — завопил Нездешний, и паромщик налег на канат что есть мочи. Оборотни выскочили на причал — впереди несся гигант с горящими глазами. Вытянув вперед когтистые лапы, он добежал до края причала и прыгнул. Нездешний спустил первый курок. Стрела вонзилась зверю в пасть, расколола небо и вошла в мозг. Оборотень ударился о брус парома, расщепив его надвое. Конь Нездешнего в ужасе заржал. С причала прыгнул второй зверь. Вторая стрела арбалета отскочила от его черепа, и он встал, шатаясь, на краю парома. Нездешний, подпрыгнув, пнул его сапогами в грудь, и демон свалился в бурные воды реки.

Остальные завыли в ярости, а Нездешний, став на ноги, снова зарядил арбалет и послал стрелу через двадцатифутовый прогал. Она попала в чью-то мохнатую грудь. Оборотень гневно взревел, вырвал стрелу и швырнул ее в реку.

Когтистая рука ухватила Нездешнего за лодыжку. Он бросил арбалет, выхватил меч и что есть силы рубанул сверху вниз. Клинок рассек руку, но не задел кости. Еще трижды Нездешний поднимал и опускал меч, прежде чем когти разжались. Тогда он высвободил ногу и отскочил назад.

Чудовище перевернулось на спину. Из пасти торчала стрела, из отрубленной руки била кровь. Нездешний пинком сбросил тело с парома, и оно камнем ушло под воду.

— Где тут поблизости брод? — спросил Нездешний.

— Двадцать миль вверх по реке, пятнадцать вниз. Кто они?

— Не знаю, да и знать не хочу.

Дети сбились в кучку на дальнем конце парома, слишком напуганные, чтобы плакать.

— Поди-ка займись ими, — сказал Нездешний. — Я потяну за тебя.

Паромщик передал ему веревку и обнял детей, что-то тихо приговаривая. Он достал из прибитого к палубе сундука одеяла, и дети улеглись, тесно прижавшись друг к дружке.

На переправу ушло около часа, и Нездешний преисполнился глубокой благодарности судьбе за то, что ему не пришлось пересекать реку вплавь. На середине течение было таким стремительным, что ни один человек с ним бы не справился.

На берегу показался мол. Паромщик вышел вперед с причальным концом. Нездешний помог паромщику отнести спящих детей в хижину. Там они уложили их на две кровати у задней стены. Паромщик развел огонь. Мужчины подсели к очагу.

— Мало мне было кочевников, — сказал паромщик. — Сдается мне, пора уносить отсюда ноги.

— Эти твари охотятся за мной. Не думаю, чтобы они сюда вернулись.

— Все равно. Я должен думать о детях. Здесь им не место.

— Давно вы тут?

— Три года. Переехали после смерти жены. У меня было хозяйство около Пурдола, но я разорился из-за постоянных набегов — у меня забрали все семена и запасы на зиму. Поэтому я обосновался здесь и стал помогать одному старому нотасу. Он умер в прошлом году — свалился в реку.