буду. И смотрите у меня, чтобы никто не выходил из круга, поняли?

– Поняли, поняли, – киваем мы, а сами уже еле сдерживаемся от смеха.

Раиса кивнула, и начала читать что-то по книге своей. Мы ни слова не понимали и оттого, ещё смешнее нам делалось. А Раиса всё бормочет и бормочет. И тут вдруг стало что-то происходить. По стенам застучало, сначала тихо, потом всё чаще и чаще, громче и громче. Мы с Алёнкой вцепились друг в дружку и нам стало уже совсем не до смеха.

Тут Алёнка одними глазами показала мне на стену, а там из зеркала что-то начало выползать наружу, длинные пальцы царапали по стене, пытаясь ухватиться, и скребли дощатую стену с ужасным звуком. Мы не могли вымолвить ни слова, тем более Раиса велела нам молчать. Я бы с радостью убежала сейчас, но мне было страшно, что так будет ещё хуже, и я просто сидела, и смотрела на происходящее, Алёнка видимо думала о том же. Я видела, как по её щекам стекают слёзы, но она тоже не двигалась с места.

И вот оно выбралось из зеркала. Я не понимала, как такое громадное нечто смогло пробраться в небольшое зеркальце. Оно было высоким, согнутым в три погибели под потолком шалаша, щель вместо рта, огромные белые глаза, светящиеся мутным светом, впадина на месте носа, существо похоже было на старое, мёртвое дерево, высохшее и корявое.

Раиса засмеялась и зашептала что-то существу. Оно кивнуло. Тогда она сказала уже на нормальном языке:

– Хочу, чтобы он умер! Накажи его! И Марину эту тоже! Ненавижу их….

Существо улыбнулось жуткой острозубой улыбкой, и Раиса захлопнула книгу. Тут же распахнулась настежь дверь, в шалаш ворвался ветер и затушил все свечи, стены затряслись, как будто наступило землетрясение, а мы с Алёнкой с криками выбежали прочь и убежали в баню. Через несколько минут к нам пришла Раиса. Она была злая.

– Я же говорила, что нельзя убегать из круга и орать. Ну, да ладно, задание он получил и выполнит.

Мы тряслись от страха и плакали. А Раиса молча развернулась и ушла. На следующий день Сергей утонул, когда они с Мариной и друзьями пошли купаться на озеро. Помнишь, когда его нашли, то его ноги все были опутаны тонкими ветвями, как верёвками? Тогда сказали, что он запутался в водорослях и не смог всплыть. Но это оно его убило, Серёжка отлично плавал! Марина после похорон поехала к себе домой, но не доехала до дома. Попала в аварию не успев даже выехать с деревенской дороги на трассу. А Раиса… Ты тоже знаешь. Судьба её так и не сложилась. И она сгорела от тяжёлой, но быстрой болезни. Так-то, мама.

– Что же ты молчала о таком, дочка?!

– Сначала боялась. Думала, что если расскажу такое, то ты поведёшь меня к врачам. Меня признают ненормальной. Да и к тому же осенью я уже уехала учиться в город, а потом и замуж вышла, и домой уже не возвращалась. Прошли годы, и мне стало казаться, что всё это мне и вовсе привиделось в ту ночь, я хотела так думать. Память сгладила все страхи, и я стала считать, что это был сон, кошмар. Мне удобно было так счиать, понимаешь? И вот, сейчас, ты видишь, к чему привело моё молчание, но я же не знала, не знала… Я думала, всё давно прошло. А это существо так и осталось там, и могло выходить сквозь зеркало. Оно ждало новую жертву.

Из отделения вышел врач. Женщины кинулись к нему.

– Доктор, как наша Ирочка?

– Всё хорошо, опасность миновала. Она пережила сильный стресс и надышалась дымом. Но сейчас всё позади. Самое главное, что ей нужно – ваша забота и поддержка.

– Спасибо, доктор!

Женщина обернулась к старушке:

– Мама, сегодня уже поздно, давай завтра же всё уберём и посадим там цветы, чтобы ничего не напоминало о пережитом, ни Ирочке, ни нам.

– Правильно, дочка.

***

На следующий день в саду кипела работа. Женщины убирали мусор, обгоревшие доски, дед складывал всё в прицеп старенькой машины, чтобы увезти на свалку. Землю перекопали, и соорудили красивую клумбу, высадив сюда цветы из палисадника. Дедушка уехал на свалку, и оставил там почерневшие и обуглившиеся доски, осколки стекла, мусор, всё, что осталось от шалаша. Оглядев кучу мусора, он обтёр свои грязные ладони об штаны, и сев в машину, поехал домой.

Среди обломков досок блеснул отблеск, солнечный зайчик запрыгал по чёрной куче, отражаясь из небольшого осколка зеркала. В его поверхности отражалось синее небо с плывущими по нему белыми облаками. Внезапно стекло подёрнулось мутью и по нему пошла рябь, такая, как бывает, если бросить в воду камень…

Егорьев дом

– Господи, куда же она запропастилась, ведь только что крутилась рядом! – встревоженная молодая женщина в белом сарафане, с русыми волосами, собранными под косынку, металась по двору, заросшему высоким бурьяном.

– Куда она могла уйти? Ведь здесь могут быть колодцы, собаки и… Я не знаю что ещё!

– Не волнуйтесь, – успокаивала женщину риелтор, – Она наверняка где-то рядом, вы ведь понимаете, дети они такие любопытные, всё интересно, вот и пошла познакомиться с новой обстановкой.

Женщина выбежала за ворота:

– Тася! Тася, где ты? – крикнула она.

– Милая, а ты кого кличешь? Не девчоночку ли свою? Дак она вон туда пошла, на Егорьев дом.

– Какой ещё Егорьев дом?

– Дык вон он, крайний в улице-то стоит. Там уж давно никто не живёт, хозявы померли, а сын после похорон и не приезжал больше. Теперь уж, чай, пятнадцать лет прошло.

– Спасибо, м-м-м, – замешкалась Ольга, так звали женщину.

– Баба Дуня я, – подсказала старушка.

– Спасибо, баба Дуня!

И Ольга побежала по улице к Егорьеву дому.

Старые, но крепкие ворота легко распахнулись, словно ждали гостей, будто истосковались по человеческому теплу, обогрели ладонь теплом нагретого на солнце дерева, скрипнули приветливо.

– Тася, ты здесь?

– Мама, я хочу вот этот дом! – маленькая Тася выпрыгнула вдруг из-за крыльца, – Он такой замечательный, он мне сказал, что ему грустно одному, и что я ему понравилась. Мам, он мне тоже понравился, он добрый.

– Кто добрый? – растерянно спросила Ольга дочку.

– Да дом же, мама!

Девочка в голубеньком платьице и в панаме на голове, с огромной ромашкой сбоку, резво подбежала к матери, и обняла её за ноги.

– Тася, разве можно так убегать? Я так испугалась! – сердито сказала Ольга, – Пойдём скорее, там тётя нас ждёт.

– Я не хочу туда, мне не нравится тот дом, – заныла Тася, – Он страшный.

– Не болтай ерунды, идём уже!

– Если девочке приглянулся дом, мы можем рассмотреть этот вариант, – послышалось за спиной.

Ольга подскочила от неожиданности.

– Простите, если напугал вас, – пожилой мужчина снял кепку, – Я мимо шёл, и вас увидел, кто это думаю в Егорьев дом полез. Меня зовут Иван Петрович, я глава поселения, вот этого самого села Бережки. А вы?

– Я Ольга, – представилась женщина, – Мы дом хотим покупать. Риелтор привезла нас посмотреть вон тот дом.

Ольга махнула рукой.

– А дочка вот убежала и я пошла искать её…

– Дочка ваша выбрала хороший вариант, между прочим. Дом крайний в улице, значит можно со временем и расширить участок, выкупить землю, строиться.

– Да нам много не нужно, – замялась Ольга, – Мы с дочкой вдвоём. Мой муж он… Он был полицейским и погиб три года назад. В городе у нас была квартира в ипотеку. Мне одной не потянуть теперь, кое-как перебивалась эти годы, но это слишком тяжело. Да и Тася очень болезненная девочка у меня, хочется на свежий воздух её… И я… Мне тяжело в той квартире. Всё о Жене напоминает. И я решилась на такой шаг – уехать из города в село.

– Очень даже хороший шаг! – похвалил Иван Петрович, – У нас тут до города пол часа езды, люди на работу ездят, кто-то здесь работает, хозяйство опять же своё, курочки