Втроем рыть оказалось значительно легче. В сфере взаимодействия трудно отслеживать течение времени — освещение меняется только от толщины туч, часов ни у кого нет. Иногда мне казалось, что и времени никакого тут нет, хотя понятно, что без него ничего не происходило бы. А так, изматерившись и устав как следует, мы откопали шесть из восьми колес.

— Остальные сами выйдут, — оценил нашу работу Цуцык. — Хорош потеть, надо попробовать выбраться.

— Не заглохла бы эта телега, — с сомнением сказала Искорка.

— Да я аккуратненько, — успокоил ее Макс, высовываясь из люка. — А вы забирайтесь под броню.

Мокрые от дождя, грязные и порядком уставшие, мы полезли внутрь, помогая друг другу затащить оружие и снаряжение. Под броней было не то чтобы хорошо, но гораздо лучше, чем снаружи, — по крайней мере хоть на голову не лило. Макс занял левое сиденье водителя, Цуцык пристроился на правое, а мы с Ириной и Андреем заняли сиденья для десанта. Завыл стартер. Причем нехорошо так завыл, из последних сил.

— Ну! — не выдержав, произнес Андрей.

Мне захотелось отдать часть собственной энергии затухающему вращению стартера, я внутренне напрягся, уже понимая, что аккумуляторы вот-вот иссякнут, но тут мотор взревел, сотрясая броню, и завелся.

— Есть! — Андрей радостно поднял вверх большой палец.

— Ну все! — взгляд Искорки посветлел. — А то до чертиков надоело мокнуть.

Мы устроились поудобнее, скинули истекающие водой куртки и принялись отжимать их, проливая лужи на броню под ногами. До чего же это было приятно — сбросить осточертевший груз! Штаны тоже вымокли насквозь, но их никто из нас снимать не стал.

Короткими, осторожными рывками БТР выбрался из песка, взревел радостно и покатил через лес. Только тронулись, Андрей бросил возиться с промокшей курткой, прогнал Цуцыка назад и взялся налаживать связь с прорвавшимися танкистами. Покрутил ручки настройки, глядя на цифры записанной в планшете частоты, затем сказал в микрофон, прижимая его ко рту, чтобы не мешал рев мотора:

— Эй, черепахи, ответьте посланникам Базы! Прием.

Отпустив тангенту, он прижал ладонью наушник и улыбнулся, видимо, расслышав в эфире достойный ответ бронетехников.

— У нас колеса вместо гусениц, — снова произнес он в микрофон. — Долетим со скоростью ветра, если мизеры не встанут стеной. Прием.

Андрей вслушался в эфир.

— Добро, — ответил он неслышимому нам собеседнику. — Тогда на подходе свяжемся, поддержите нас огнем. Все, конец связи.

— Что там? — спросил Цуцык.

— Все нормально. Мизеры их уже довольно давно не атакуют. Решили подождать, когда солярка закончится. Но мы раньше успеем, если все пойдет по плану.

— Твоими бы устами… — вздохнула Искорка.

— И какой же план ты имеешь в виду? — спросил я. — Андрюха, ты, кажется, обещал ввести меня в курс здешних дел.

— Был такой разговор. Что тебя конкретно интересует?

— Ты иногда как спросишь… Откуда я знаю что? Ну, например, какая выгода нанимателю от наших боевых действий?

— Вот оно! — усмехнулась Искорка. — Рано или поздно это всех начинает парить.

— А ответ? — обернулся я к ней.

— Нет ответа, — пробурчал Цуцык.

— Пока нет, — поправил его Андрей. — Именно в этом рейде у нас может появиться шанс найти хоть какую-нибудь подсказку.

— Мост? — догадался я.

— Это вряд ли, — отмахнулся корректировщик. — Мост нам в разгадке ничем не поможет. Искорка вон его уже видела. И что?

— Погоди, — остановила его Ирина. — Ты имеешь в виду Шахматный Храм? Так вот что за причина у тебя была идти с нами!

— Одна из причин, — буркнул Андрей. — А ты думала, деньги? За деньги я бы не стал подставляться под плазму мизеров. Концы с концами свожу, и ладно. Вот если бы узнать тайну нанимателя, тогда можно было бы пожирнее кусок ухватить.

— Только никому это не удавалось, насколько известно, — вздохнула Искорка.

— Это потому, что мало кого пускали к Мосту. Но Кирилл ведь не первый в истории человечества наниматель! Помнишь, мы доспехи нашли? Должны быть еще улики.

— Да… — Ирина задумалась.

— Какие еще доспехи? — ошарашенно спросил я. — И какой, мать его, Храм? О чем вы вообще говорите?

— Ладно, Сань, я ведь действительно обещал тебе обрисовать ситуацию. Думаешь, нам было не интересно, на кой черт нанимателю надо нас здесь собирать и гнать против мизеров? Глупость этого процесса становится очевидной на четвертом-пятом рейде, я тебя уверяю. Просто молотиловка… Ни освобождения заложников, ни захвата территорий по большому счету. Больше всего это напоминает игру, только вместо фишек или фигур — люди. Подобная ассоциация, знаешь, приходит в голову почти всем. Ну, все и начинают копать, искать, собирать слухи и крупицы сведений. Друг другу передают при первой возможности…

— А смысл? Я имею в виду — со стратегической точки зрения? Выведать тайну нанимателя и занять его место?

— У всех по-разному. Мне интересно, какой прок кроме денег можно получить с происходящего. Цуцык при возможности просто грохнул бы нанимателя, так что его интерес в основном заключается в поисках уязвимости. Кого-то больше волнует увеличение денежного довольствия. Но так или иначе все стремятся узнать об этом мире как можно больше. Это понятно.

— И что, удается? — с надеждой спросил я.

— Представь себе — да, — ответила Искорка. — По крайней мере, по слухам, есть косвенные подтверждения того, что это не настоящая война, а специально разработанная игра, вроде шахмат, где мы, равно как и мизеры, являемся просто фигурами. Война не настоящая, а смерть на ней — самая что ни на есть взаправдашняя. Для фигур, естественно, не для игроков.

— Шахматы, которые погибают, когда противник берет фигуру? — ужаснулся я. — Так вот почему Кирилл расставил нас по шахматным клеткам!

— Кирилл, как мне кажется, к этому отношения не имеет, — высказал мысль Цуцык. — Он что-то вроде Гитлера, который примазывался к величию Римской империи. И Базу, и саму игру, скорее всего, сделали до него, а он каким-то образом затесался в игроки. Вроде нынешних нефтяных магнатов. Не они же строили нефтедобывающую индустрию! Кого-то убили в девяностые, кто-то оказался в нужном месте в нужное время. Так и Кириллу — просто повезло. Не без усилий, конечно, но все-таки… И теперь он пытается воссоздать дух предшественников — древних игроков в живые шахматы. Отсюда любовь к дешевым эффектам.

— Но на самом деле, — добавил Андрей, — существует настоящий Шахматный Храм, а не пол на Базе, разрисованный в клетку. Это не просто слухи, я тебя уверяю. — Он достал из планшета карту, развернул ее и снова сложил, на этот раз иначе — другой стороной. — Я тебе уже говорил, что пометки на этой карте мы собирали не один месяц. К тому же часть информации народ передает другим, чтобы не затерялась. Нам тоже кое-что досталось от предшественников, все это здесь. — Он ткнул пальцем в планшет. — Согласно местным легендам и заметкам на полях самодельных карт, существовало несколько рейдов на Мост. Что-то около десятка. До самого Моста мало кто добрался, хотя как минимум один раз его все же взорвали.