Участница тех событий, В. В. Доморацкая, вспоминала: «Отошли в Адамовский лес. Потом разведка пошла опять в Куповать, подобрать, если можно, убитых. „Народники“ уже ушли оттуда. Они все хотели узнать, где Заслонов. Полагали, что убит, но не знали точно. А за голову Заслонова давали 50 тысяч марок. Собрали жителей Куповати, но никто не сказал. Назавтра мы похоронили его и всех убитых…»[506]

Немецкая разведка узнала, что в бою за деревню Куповать удалось ликвидировать известного «бандита». Знали это и сами партизаны, поэтому долгие годы история с гибелью Заслонова была окружена таинственным молчанием и мифами.

Хотя германские спецслужбы делали все, чтобы препятствовать разложению РННА, партизаны продолжали проникать в батальоны. Как и раньше, разведывательные органы немцев пытались вытянуть партизанскую агентуру в Осинторф, перевербовать ее, а затем отправить с заданием в отряды «народных мстителей». Возможно, именно этими соображениями были продиктованы действия И. М. Грачева (на тот момент — командир учебного батальона), который в своем опросе показал: «В ноябре 1942 г. моя часть столкнулась с партизанами. Мы взяли в плен пять девушек, специально обученных диверсионному делу… Немцы могли бы запросто повесить их. Когда я остался с пленными один на один, я сжег их бумаги. Я мог бы сдать их в ГФП (Тайную полевую полицию), но пожалел их. Я дал указание своим подчиненным присматривать за ними, чтобы они не удрали в лес. В конце концов четыре девушки были отправлены на работу в Германию, а пятую, по фамилии Любченко (как удалось выяснить, речь идет об Антонине Любченко — инструкторе минно-подрывного дела из бригады „Дядя Костя“. — Примеч. авт.), я взял машинисткой в свой штаб. Я доверял ей. Пока она работала на нас, ей удалось вновь установить контакт с партизанами, а также завербовать одного командира роты, командира артиллерийской батареи (скорее всего, это был командир артиллерийского дивизиона РННА, старший лейтенант Бобылев. — Примеч. авт.) и нескольких людей из штаба. Однажды ночью они оставили свои подразделения и перешли к партизанам»[507].

Анализ документов и материалов позволил авторам установить, когда произошел очередной переход «народников». Случилось это 23 февраля 1943 г. В воспоминаниях Кромиади этот эпизод почему-то относится к декабрю 1942 г. Причем автор прямо пишет, что именно уход подразделений РННА в лес был главной причиной, почему отстранили от командования Баерского и Жиленкова: «В эту ночь 300 человек солдат под командой своих офицеров, в полном вооружении, прихватив еще запасные пулеметы и минометы, покинули свою часть и ушли в лес. И ушли прекрасные офицеры, которые до того не раз показывали свою стойкость и преданность идее освободительной борьбы. После этого полковника Боярского отстранили от командования РННА. С ним вместе отстранили и генерала Жиленкова. Командование принял бывший начальник штаба, майор Риль. Риль остался преданным традициям РННА, за то его не только отрешили от командования, но и арестовали, и понадобилось много просьб и ходатайств, чтобы его освободили»[508].

По нашему мнению, Баерского и Жиленкова сняли по другим причинам, а переход произошел двумя месяцами позднее, когда РННА формально командовал Риль. Именно за то, что к партизанам ушло несколько сот человек, его сняли с должности и отправили в концлагерь.

После уничтожения Заслонова и ареста активных членов осинторфского подполья работа по разложению ослабла. В батальонах РННА в декабре 1942 г. — в январе 1943 г. появилась определенная стабильность.

В январе 1943 г. основные силы «народников» перевели в Березино. Сделано это было и для того, чтобы подполье не разлагало военнослужащих, и для того, чтобы использовать личный состав в антипартизанских операциях, проводившихся в то время охранными войсками в районе Березино — Червень. В самом Осинторфе, по словам И. М. Грачева, оставались учебный и штабной батальоны, несколько мелких подразделений. По партизанским воспоминаниям, в январе — феврале 1943 г. в поселке также дислоцировался артиллерийский дивизион РННА под командованием старшего лейтенанта Бобылева[509].

В начале 1943 г. осинторфское подполье активизировало свою деятельность, так как его вновь возглавил Шмуглевский, с которого сняли подозрения и выпустили на свободу. Вместе с тем связи с партизанами не было. После выхода соединения Заслонова в советский тыл контакты с «народными мстителями» прервались.

Положение изменилось в феврале 1943 г. По заданию Белорусского штаба партизанского движения под Осинторф прибыла 5-я (с марта 1943 г. — 16-я) Смоленская бригада (1-й, 2-й, 3-й и 4-й партизанские отряды) под командованием И. Р. Шлапакова (комиссар — Д. Т. Гольнев). Бригада, расположившись в Щербинском лесу, сразу установила связь с комсомольцами из Осинторфа.

8 февраля 1943 г. состоялась встреча Шмуглевского с комбригом Шлапаковым в деревне Замоськи. Беседа продолжалась весь вечер и всю ночь. Шлапаков дал Шмуглевскому ценные советы. Во-первых, как усилить конспирацию и, во-вторых, как определить новые явки и установить сигналы. Перед комсомольско-молодежным подпольем была поставлена задача, как можно быстрее проводить в лес всех солдат и офицеров подразделений РННА, готовых начать борьбу с оккупантами[510].

Подпольщики приступили к выполнению задания. Скоро они наладили контакты с офицерами Бобылевым, Тужилкиным и Казанцевым. Планировалось вывести в партизанскую зону около 600 человек. Шлапаков и его штаб разработали операцию: личный состав гарнизона «Урал» разгромит штаб в Осинторфе, захватит документы, оружие и уйдет в лес. Но немецкая контрразведка, получив сведения об очередной попытке разложить «народников», предприняла меры: в течение суток прошли аресты среди офицерского состава РННА. В результате Шлапакову пришлось отказаться от первоначального плана[511].

Партизанская засада

Командование 5-й Смоленской бригады передало Бобылеву приказ провести операцию самостоятельно в ночь с 22 на 23 февраля 1943 г. Подпольщики сообщили маршрут следования от Осинторфа к месту встречи и запасной пароль на случай чрезвычайных обстоятельств.