воли. А говорила, что не сможет без меня, но ведь что-то такое я и ожидал.

Заставил себя отвернуться от созерцания того счастья, что могло бы быть моим и направился домой. Хотя, какой это дом? И есть ли мне место в этом мире? Но и Викория права, я не горю желанием вернуться на Землю. Унылая работа офисного планктона, от которой я отвык, съемная однушка и гиперопека родителей – вот и всё, что ждет меня там.

Почему я не смог основаться на Эзвейне? Я ведь всегда обожал всё, что связано с фентези, а этот мир волшебный и красивый.

Устав от размышлений, что мучили меня не один день, открыл дверь, заходя в гостиную. Оглядывая просторную, хорошо меблированную комнату признал, что у нас такое жильё я себе позволить не мог даже снимать, а этот коттедж мне Алька подарила за ненадобностью.

Устало сел на мягкий диван, роняя лицо в ладони. Свет зажигать не стал. Жалеть себя в темноте было сподручнее. Причём то, что это именно моё эгоистичное малодушие я в полной мере осознавал. Противно. Противно, что я сал вымещать свою неудовлетворённость на девушке, которая просто хотела мне довериться.

– Так и будешь сидеть в темноте? – спросил низкий голос того, кого я меньше всего рассчитывал здесь увидеть.

– Варон, что ты здесь забыл? – грубо спросил я.

– Пришёл поговорить. Со мной можешь не строить из себя обиженную фею, не терплю лицемеров, – сухо сказал мужик, вызывая у меня чувство досады от собственной никчёмности. – Виктория хочет оправить тебя завтра домой.

– Пришёл позлорадствовать? Или пожелать мне скатертью дороги?

– Идиот. Ты нужен ей. Да и в бездну бы тебя, я могу ей дать всё, что она только пожелает, но тебя выбрала её сущность, а рисковать жизнью возлюбленной я не могу, – нехотя выдавил из себя орк.

– И что, предлагаешь быть её вторым мужем? Носить вам в зубах тапочки и перестилать кровать? А давайте сделаем из меня домохозяйку? А может, я и рожать смогу? Вики талантливый маг, придумает, как сделать более полезным квазара, – откровенно нарывался я, желая, чтобы физическая боль вытеснила адскую боль в моём сердце.

– Заткнись, – прорычал Варон. Чувствительно, но соизмеряя силу, сжав моё горло. – Я хотел стать вторым, даже зная, что ты её пара. Чтобы быть рядом с этой женщиной. Видеть, касаться, надеяться, что когда-то и я буду ею любим так, как ты. Боги были несправедливы, отдав тебе то, о чём я могу лишь мечтать, а ты лишь строишь из себя обиженного. Ради того, чтобы она жила, я уйду. Разорву помолвку и исчезну из её жизни, но, если ты ещё хоть раз обидишь, я сверну тебе шею.

– Почему? – спросил я, едва орк нехотя отпустил меня.

– Я люблю Викторию. Больше чем ты можешь себе представить «пара». Завтра, когда она придёт поговорить, ты будешь валяться у неё в ногах, умоляя простить, и станешь ей самым лучшим мужем или я вернусь, и ты пожалеешь, – весомо сказал орк.

– А если я откажусь и просто уйду в свой мир? – спросил я из любопытства.

– Тогда, если она погибнет, я найду ту дыру, из которой ты вылез, и убью всех, кто тебе дорог, оставив тебя мучиться до конца короткой человеческой жизни, – тихо сказал Варон таким тоном, что у меня мурашки побежали по спине.

– С чего ты взял, что она может отправить меня домой? Все говорят, что такой возможности нет.

– Она ещё до призыва подготовилась к такой необходимости.

– А ты?

– Тебе это действительно интересно, или хочешь позлорадствовать? Я сказал, что уйду, значит так и будет, – рыкнул орк, впечатывая огромный кулак в стену.

Варон ушёл, оставив после себя смятение и вмятину в кирпичной перегородке.

Несмотря на его заверения, на душе было гадко. Где-то в глубине души я чётко понимал, что он нужен Вике больше, чем я.

Сходить с ума от вопросов было невыносимо, и я решил сделать то, что должен был сделать с самого начала: спокойно и обстоятельно поговорить с Викторией.

Быстро приняв душ и надев чистые вещи, я направился к дому Вики, но, не пройдя и трёх шагов услышал до противного знакомый голос.

– Макс, дорогой, а я к тебе. Ты последнее время так занят, что я решила прийти к тебе сама, – призывно улыбаясь, вымолвила Инсаниэль, демонстрируя бутылку вина, что несла на наши предполагаемые посиделки.

– Сани, прости, но ты мне совсем не нравишься. Я не буду с тобой встречаться и не вижу причин этого скрывать.

– Можно подумать мне от тебя это нужно, – ехидно сказала блондинка, щелкая длинными пальцами, с кончиков которых сорвались яркие искры, вырубая моё сознание.

*****

Просыпался со стойким убеждением, что все события последних месяцев просто сон, или горячечный бред. В воздухе пахло больницей: смесью горько-кислых запахов лекарств. Что-то даже пикало, взывая на периферии сознания ассоциации с фильмами о коме, но первым что я увидел, открыв глаза, был не врач-реаниматолог, а ехидное лицо эльфийки.

– Очнулся наконец-то, – хмуро сказала она, убирая у меня из-под носа пузатый пузырек с вонючей жидкостью.

Попытался оглядеться, но это оказалось непростой задачей, ведь ушастая идиотка приковала меня к какому-то металлическому столу.

– Что ты творишь? Опусти, это не смешно, – строго сказал я, стараясь не показать в голосе страха, а несмотря ни на что было жутко.

– О, дорогой, мы только начали. Не могу же остановиться на самом интересном, – с совершенно безумным фанатичным блеском в глазах сказала Сани, надевая резиновый фартук.

В моем буйном воображении она должна была меня разделать на этом пыточном столе. Я внимательно следил за Сани, которая не торопясь и вращая небольшим клинком, стала шептать какие-то странные недослова и надрезать мои запястья, потом щиколотки а напоследок серебристый стилет тал рисовать какие-то пентаграммы и окружности на моей груди и животе.

Прикосновения холодного металла были болезненными, но терпимыми. В институте мы проходили основы психологии, и я изо всех сил старался не провоцировать Инсаниэль на более решительные действия, всем своим видом стараясь излучать уверенность и не вздрагивать от прикосновений острого лезвия к коже.

– Для чего все эти художества? – хмуро спросил я.

– Нравится? – задорно спросила эльфа, придирчиво осматривая результаты своих стараний. – Это приглашение в гости для твоей подружки.

– У меня нет подружек, – с уверенностью, которой не испытывал, сказал я

– Ой, да не скромничай, Максик! Виктория обязательно придёт. Не сможет не прийти, почувствовав, что ты в смертельной опасности, – ехидно сказала Сани.

– Эти царапины не смертельны.

– Зря ты так думаешь, – усмехнулась блондинка,