Никто не спешил нарушать повисшее молчание. Вполне возможно, подобные опасения в той или иной степени посещали всех, но большинство предпочло от них отмахнуться и забыть, тогда как Александр решил действовать, причем немедленно, да еще и поставив на кон свою собственную жизнь. Для подобного шага требовались исключительно веские причины и абсолютная уверенность в том, что другой возможности, другого варианта переломить ситуацию уже не представится.

Так или иначе, но общие соображения, которыми он руководствовался, более-менее прояснились, но то, каким именно образом он планировал решить проблему, и почему в итоге выбрал настолько неожиданный алгоритм действий, оставалось загадкой.

Я покрутил головой по сторонам, но проявлять инициативу никто не спешил, так что пришлось мне вновь взять бразды в собственные руки.

– Что ж, теперь, когда мы имеем возможность наблюдать итоговый результат, – заговорил я, – Мы видим, что задумка сработала. Но как вы могли быть уверены, что все обязательно получится? Не слишком ли много умозрительных предположений лежало в ее основе? И разве нельзя было решить задачу как-то иначе, не столь витиеватым обходным путем?

– Давай начнем с конца. Вот скажи, Олег, ты можешь предложить какой-нибудь простой и действенный способ заставить миллионы, десятки миллионов людей резко изменить тот образ жизни, к которому они давно привыкли, и который их вполне устраивает?

– Ну… не знаю… кроме войны ничего на ум не приходит.

– Мы можем считать это ответом на твой последний вопрос? – голос Александра оставался ровным и бесстрастным, но мне в нем все же почудилась насмешка, – В конечном итоге именно войной все бы и закончилось. Но точно так же, как в горах накопившийся снег принудительно сбрасывают со склонов, не дожидаясь прихода полноценной лавины, я столкнул наши народы сейчас, еще до того, как накопившиеся между нами противоречия переросли в готовность идти и убивать. Много ли жертв повлек за собой прорыв Стены?

– Несколько десятков человек, – подключился к нашей дискуссии Андрей, – да и то в основном по причине общей неразберихи и сопутствующих несчастных случаев. Серьезных столкновений не отмечено.

– А все потому, что в душах тех, кто пришел, не было ненависти. Верно, Олег? Ты ведь уже имел возможность примерить их чувства на себя.

– Вы о чем? – я непонимающе вскинул голову, – О той истории с кроссовками, что ли?

– Именно.

– О чем речь-то, если не секрет? – полюбопытствовал Андрей.

– Андрюш, не надо, – неожиданно одернула его Кира, – Я тоже не в курсе, хотя и догадываюсь, что там произошло, поэтому… не надо. Он потом сам тебе расскажет, если захочет.

И тут она была абсолютно права. Воспоминания о той истории не доставляли мне большой радости. Только сожаление и стыд. Но вот одно я помнил точно – ненависти я тогда не испытывал. Только восторг, восхищение и… любовь.

Впрочем, если задуматься, то от любви до ненависти дистанция не такая уж и большая. Чуть перегнул палку – и вот уже льется кровь. Кстати…

– И жертвоприношения в вашу честь – они тоже ради всего чистого и светлого? – скептически прищурился я.

– Увы, но это было абсолютно необходимо. Кое-кого мне требовалось реально и достаточно сильно напугать, чтобы подтолкнуть на нужные мне действия.

– Вы имеете в виду конкурирующие культы?

– Не-е-е, – протянул Овод, – он имеет в виду Алана. Да и всю Лигу заодно. Верно, Сань?

– В сообразительности тебе не откажешь, – согласился Александр, – а зная конечный ответ, найти верное решение всегда проще, не так ли?

– А вот с этого места поподробнее, – оттолкнувшись от кресла, Алан вышел в центр зала и повернулся к мониторам, – Вы хотите сказать, что убивали людей только для того, чтобы произвести на меня неизгладимое впечатление?!

– Иначе бы ты и Лига даже пальцем не пошевелили. К разгулу новомодных виртуальных религий вы уже привыкли и не видели в них угрозы. Ты же сам говорил, что в человеческом генокоде зашита потребность в поклонении.

– Подслушивали, да?

– Ознакомился с протоколом, если быть до конца точным. Выслушивать ваши пререкания в прямой трансляции – сомнительное удовольствие.

– Видишь, Кира, – Алан обернулся к нам, – у тебя нашелся талантливый ученик и последователь. Можешь гордиться!

– Собственно, в значительной степени так оно и есть, – неожиданно поддержал его Александр, – Еще в ходе кризиса со «Светлым Городом» я был поражен, насколько легко и естественно, без какого-либо принуждения или понукания человек выбирает себе кумиров и падает пред ними ниц.

– Строго говоря, – заметил я, – без определенной накачки там дело не обошлось. Людям тогда ненавязчиво, но убедительно подсказали, кого именно следует любить и обожать.

Я с некоторой опаской глянул на Киру, однако она выглядела настолько увлеченной нашей дискуссией, что восприняла мою реплику как должное.

– А я, кстати, не про твою бывшую супругу, – ответ Александра меня буквально ошарашил, – Она черпала уже готовый «продукт», который ей в изобилии предоставили обитатели Вирталии. Да, я знаю, что в соответствии с ее пожеланиями подчиненные Алана добавили в сценарии и сюжеты определенное количество сильных и харизматичных женских персонажей. Но еще тогда меня потрясло то, с какой готовностью, с каким голодом игроки набросились на предложенное им блюдо.

– Сексуальный подтекст всегда играл значительную роль в…

– Олег, ты каким местом слушаешь? – перебил меня Александр, – Специализированные локации для сексуальных утех разных степеней развращенности присутствовали в Вирталии всегда, с момента ее создания. Я же говорю не о вожделении и похоти, а именно о поклонении. О каком-то глубоком и почти инстинктивном желании довериться высшей силе и присягнуть ей на служение.

– Эм-м-м, давайте все же не будем стричь всех под одну гребенку, – подобные мысли странным образом меня беспокоили и даже пугали, поэтому я предпочел перевести дискуссию на какие-нибудь другие рельсы, – Людей, отличающихся пылкой религиозностью, не так уж и много.

– Да все потому, что многие ее искусно скрывают или маскируют. Строго говоря, разница между религиозным фанатиком и убежденным атеистом состоит лишь в том, что один верит в бога, а другой – в его отсутствие. Только и всего.

– На досуге я обязательно обмозгую эту мысль более вдумчиво, но давайте пойдем дальше, – наша общая растерянность, похоже, Овода совершенно не затронула, – То есть ты решил, что самым простым и быстрым способом накопить необходимую критическую эмоциональную массу, если так можно выразиться, будет создание влиятельного виртуального культа, так?

– Верно. У меня перед глазами стоял пример Киры и ее «Светлого Города», и я нисколько не сомневался, что все получится. Я мог без каких-либо ограничений использовать богатейшие возможности Вирталии, в первую очередь ее квантового сегмента, для вербовки адептов, так что очень скоро число моих приверженцев исчислялось сотнями тысяч и приближалось к миллиону.