Сегодня самые умелые и терпеливые на бите игроки проходят на первую базу в 18–19 % случаев[157]; бесшабашные имеют только 2–3 %[158]. Поэтому Рики ввел понятие «процент пребывания на базах» (on-base percentage), или ОВР. В рамках этого показателя учитывается все, что приводит игрока на первую базу. Это могут быть и хиты, и пробежки. Иными словами, учитывается все, кроме аутов.

Здесь можно задаться вопросом: какой из статистических показателей позволит лучше предсказать, сколько та или иная команда наберет очков? BA или OBP? Судя по данным за 2017 год, BA довольно хорош: коэффициент корреляции 0,73. Однако OBP прямо-таки превосходен: коэффициент корреляции 0,91.

Кроме того, Рики (вернее, Рот) выявил еще один недостаток BA. Дело в том, что есть четыре варианта хитов, от сингла, после которого игрок достигает первой базы, до хоумрана, где отбивающий пробегает полный круг (четыре базы) и набирает очко. Конечно, баз, как десертов и репостов, чем больше, тем лучше. Однако процент игры на бите не учитывает этой разницы в количестве баз. В связи с этим Рики вводит еще один термин, который обозначает хиты дальше первой базы. Сейчас мы называем его «процент дальних ударов» (slugging percentage), или SLG. Сюда входят все разновидности хитов, которые могут случиться в рамках одного выхода на биту: от 0,00 до 4,00. На практике не было ни одного отбивающего, который закончил бы сезон, имея даже 1,00.

Как и процент игры на бите, процент дальних ударов игнорирует пробежки и стирает существенные различия. В частности, чтобы получить 80,0 % дальних ударов за 15 выходов на биту, вам нужно занять в общей сложности 12 баз (12/15 = 0,8). Есть множество способов проделать это, но не все одинаково выгодны:

Итак, у нас есть процент пребывания на базах (ОВР) и процент дальних ударов (SLG), которые описывают игру с разных точек зрения. Их сумма дает показатель OPS (on-base plus slugging)[159]. Анализ статистики 2017 года показывает, что коэффициент корреляции для OPS просто сногсшибательный: 0,935. Лучше, чем у ОВР и SLG по отдельности.

Когда той самой статье в Life исполнилось 50 лет, газета «Нью-Йорк Янкиз» показала формулу генеральному директору New York Yankees Брайану Кэшману. Он сказал: «Вау! Этот парень опередил свое время на несколько поколений»[160]. Так вскрылась страшная правда: Кэшман никогда слыхом не слыхивал об этой статье в Life. Даже после публикации старый добрый BA царствовал не одно десятилетие, а ОВР и SLG ютились в тени. Диалог о бейсболе в повести «Старик и море»[161], похоже, повлиял на судьбу этого вида спорта сильнее, чем манифест Бранча Рики.

Так что же ожидало бейсбол дальше?

Для революции в какой бы то ни было области вам нужны две составляющих: знания и необходимость.

Знания в основном приходили от обозревателя Билла Джеймса[162]. В 1977 году, работая охранником в ночную смену, он опубликовал первый «Бейсбольный обзор от Билла Джеймса». Главная ценность этого труда состояла в ответах на инсайдерские вопросы, например: какие питчеры и кэтчеры пропустили наибольшее количество краденых баз? Вначале было продано всего 75 экземпляров, но дальше заработало сарафанное радио. В следующем году Джеймс продал уже 250 экземпляров. Пять лет спустя Джеймс заключил крупную сделку с издателем. В 2006 году журнал Time включил Джеймса (на тот момент он уже получал зарплату от «Ред Сокс») в свой рейтинг 100 самых влиятельных людей на планете.

Проницательный аналитический подход Джеймса вызвал ренессанс статистики в бейсболе. Он назвал это «саберметрика». Одна из основных идей состояла в том, что процент реализации выходов на биту — побочный, грубый показатель, не всегда отражающий фактический результат[163]. Мы не можем судить о качестве блюда, оценив один ингредиент. Если отнестись к дегустации всерьез, лучше попробовать все ингредиенты, а еще лучше — само блюдо.

Идея была не нова, что могут подтвердить сотрудники архива Life. Джеймс стал знаменит еще и по той причине, что изменились экономические условия бейсбола. До начала 1970-х годов в контракте игрока значилась статья, запрещающая ему переходить в другую команду, и даже по истечении контракта ему нельзя было вести переговоры с другими клубами без письменного разрешения прежней команды.