Вопрос о признании колониального статуса Курдистана играл в теории РПК важную роль, так как признание такого статуса легитимировало и подводило идеологическую базу под самостоятельную партийную структуру курдских революционеров, рассматривая курдский регион как очаг социальной революции на Ближнем Востоке. Оджалан писал: «Нам представлялось, что наиболее целесообразным было бы выступление в рамках той линии, которая не имела бы склонности к примитивному курдскому национализму, не была бы загружена левыми тенденциями турецкого национализма, называемого нами социал-шовинизмом, а будучи организацией революционеров Курдистана, отличалось бы своим самобытным толкованием истории и современности».

РПК смогла преодолеть многие ошибки турецких левых, совершив рывок от группы в 6 человек к организации, имеющей под своим контролем несколько десятков тысяч партизан. Рабочая Партия Курдистана вырвала курдский народ из эпохи безвременья, позволив ему самостоятельно писать собственную историю.

Контрпартизанская война Турции против Рабочей партии Курдистана

Максим Лебский

Неудавшийся военный переворот в Турции в 2016 году вызвал в СМИ резкий всплеск интереса к турецкой армии и истории военных переворотов в этой стране. Турецкая армия во второй половине XX в. формировалась под сильнейшим влиянием геополитических стандартов послевоенного развития. В блоковой системе холодной войны Турция последовательно занимала проамериканскую позицию. В связи с этим ее армия готовилась к отражению атак вооруженных сил социалистического блока. Обострение отношений в 1960-1970-е гг. с другим членом НАТО, Грецией, также подтолкнуло турецкий генералитет к наращиванию численности вооруженных сил. Для противоборства с кадровой армией противника создавались большие военные соединения, которые готовились к защите собственной территории от вторжения извне. Руководствуясь данной стратегией, турецкие военные оказались явно не готовы к затяжной сельской герилье, которая началась на юго-востоке страны в 1984 г.

В течение последних 30-лет вооруженные силы Турции вели ожесточенную борьбу с внутренним врагом – курдским национально-освободительным движением. В данном тексте хотелось бы подробно остановиться на конфликте турецкой армии и военных формирований РПК (Рабочая партия Курдистана), наиболее ожесточенный этап которого пришелся на 1990-е годы. Анализ этого исторического периода позволит раскрыть малоизвестные стороны стратегии и тактики турецкой армии.

В 1982 г. на своем втором съезде руководство РПК приняло решение начать партизанскую войну против турецкого государства. В своей военной стратегии РПК опиралось на учение Мао Цзэдуна о народной войне. Оно включало в себя три основных этапа: 1. Стратегическая оборона; 2. Стратегическое равновесие; 3. Стратегическая атака.

В начале 1980-х годов Абдулла Оджалан писал: «Как известно, военная стратегия, которая должна стать достоянием нашего народа, подразумевает три этапа: стратегическая оборона, стратегическое равновесие и стратегическое наступление. Следует обратить внимание на эти три части военной стратегии и направить революционную силу народа в сторону ее понимания. Народ, в свою очередь, должен готовить себя к длительной народной войне в соответствии с этапами этой основной стратегии».

Основная деятельность РПК на первом этапе заключалась как в мирной пропаганде, так и в пропаганде действием. Небольшие отряды осуществляли партизанские вылазки против турецких военных и полиции. На втором этапе предполагалось создание и защита освобожденных районов, которые будут находиться под неполным контролем революционных сил Северного Курдистана (Турецкий Курдистан). Третий этап – изолирование военных гарнизонов и полномасштабное наступление против основных центров скопления боевых сил противника. Анализируя положение дел в начале 1990-х годов, можно констатировать, что первые два этапа были частично пройдены РПК. В своей книге Йост Йонгерден пишет о создании РПК в начале 90-х годов «полуосвобожденных зон» в Сархаде (включает часть территории Хаккяри, Вана и некоторые территории Ирака и Ирана, Гарзане(часть территорий Батмана, Сиирта, Вана, Хизана, Геваша), Ботане (часть территорий Ширнака, Хаккяри, Вана, Сиирта, Эруха и часть северного Ирака) и Амеде (часть территорий Диярбакыра, Бингеля, Генча и Муша).

Партизаны РПК обладали большой мобильностью за счет дробления своих вооруженных сил на небольшие отряды численностью 5-10 человек. Для осуществления крупных операций формировался отряды по 200–300 человек. Партизаны наносили постоянные атаки по небольшим отрядам солдат на блокпостах, не ввязываясь в большие сражения на открытой местности. Это вынудило армию сохранить свое присутствие только в городах и больших деревнях, при этом охраняя важнейшие коммуникации. Под контроль курдских повстанцев перешли сотни мелких деревень, от населения которых партизаны получали непрекращающийся приток новобранцев, продовольствия, разведывательной информации. Закрепившись в сельской местности, партизаны рассчитывали постоянными атаками деморализовать турецкую армию, вынудив ее отступать. В финале, по замыслу командиров РПК, партизанская война должна вылиться в революционное восстание, в ходе которого правящий режим в Турции будет свергнут.

Подобная стратегия классической сельской герильи очень успешно применялась РПК до начала 1990-х г. В этот период ничего не предвещало будущий глубокий кризис курдского повстанческого движения, одной из причин которого стали кардинальные изменения в действиях вооруженных сил Турции. У политиков и военных Турции наконец-таки сформировалось адекватное представление о степени угрозы заложенной в сопротивлении РПК, тем более что вследствие потери центральным иракским правительством контроля над северными территориями там сформировался плацдарм для перемещения основных баз РПК в горы Кандиль. Это значительно усиливало РПК, позволив курдским повстанцам периодически пересекать турецко-иракскую границу.

Турецкая армия сделала определенные выводы из своих неудач в подавлении военной активности РПК в 1980-е годы. Эти выводы нашли отражение в письме Тургута Озала Сулейману Демирелю, которое было написано турецким президентом незадолго до его смерти. План Озалапредполагал радикальную смену стратегии борьбы с РПК от обороны к наступлению. Это означало: 1) Депортация сотен тысяч курдов из разбросанных мелких сел в большие и средние города для создания в приграничной территории «зон безопасности»; 2) Повышение эффективности боевых действий против РПК за счет общей модернизации турецкой армии и включения в борьбу специальных подразделений, ведущих контрпартизанскую борьбу; 3)Осуществление полного контроля над районами мелких горных сел, которые были опорой партизан в Турции; 4) Ведение усиленной пропаганды, настраивающей местное население в пользу турецких властей.

Озал предлагал отказаться от приспособления к традиционному социальному порядку юго-востока (множество разбросанных мелких сел) и взяться за качественное преобразование сельского пространства (центральные деревни), что обеспечивало изоляцию РПК от своей социальной базы. Подобная стратегия применялась британской армией в борьбе против малайских партизан в начале 50-х годов XX века. Колониальная администрация создала целую сеть так называемых «новых деревень», куда переселила 400 тыс. китайских крестьян. «Новые деревни» в сущности, были трудовыми лагерями, которые находились на удаленном расстоянии от партизанских баз. Это очень сильно осложняло действия партизан, которые постоянно преследовались отрядами «охотников» и местными стражами. Национальная разобщенность между китайской и малайской общинами, гибкая стратегия британцев нанесли огромный урон партизанскому движению Коммунистической партии Малайи, от которого она так и не смогла оправиться. Конфликт