Как там учил отгонять нечистого отец Чеминдиан? Ну, когда заглядывал через дырочку в кельи послушниц.

Представить себе нечто неприятное, лучше – пугающее. Кору Нарима? Который отправил меня охранять принцессу, чей сосок сейчас упирается в мою грудь… Нет, не работает. Ладно, тогда – палачей, которые займутся мной, если я трахну пьяную девицу, прижимающуюся… Я обнаружил, что положил ладонь на задницу Вайолетты, и нервно убрал руку за голову. Если бы хоть в Поне удалось сбросить напряжение, так нет!

Гад Лаведа своим провокационным предложением поселил внутри кучу бесов, и до самого утра они пытали меня, да так, что к рассвету в паху поселилась тупая ноющая боль. А распроклятая Вайолетта продолжала сладко посапывать, даже не думая сползать с меня. Ей-то беспокоиться было не о чем!

В общем, когда дверь каюты распахнулась и внутрь ввалился явно встревоженный Лаведа, я оказался только рад. Думаю, на загробном суде эту ночь обязаны положить на чашу весов, где находятся все мои немногочисленные хорошие поступки, и – черт побери! – она перетянет все грехи.

– Поднимайтесь! – крикнул Сирый и, судя по звуку, пнул Сигона в бок. – Быстрее! На нас напали.

Вайолетта подскочила и захлопала ресницами. Потом в ее сонных глазах появился огонек разума, и девица изумленно уставилась на меня. Я улыбнулся. Вайолетта опустила голову и осмотрела свою обнаженную грудь. Брови принцессы поползли вверх. Я продолжал улыбаться, но, кажется, губы начали деревенеть.

– Что происходит? – В голосе девушки не было гнева или возмущения, а лишь крайняя степень удивления. – Почему ты делишь ложе со мной?

– Ты предпочла бы его? – Я указал на Лаведу.

Теперь тревога на лице пирата мешалась с явной насмешкой. Потом у его ног появилась голова со спутанными светлыми волосами.

Вайолетта прищурилась, открыла было рот и тут, видимо, вспомнила что-то из ночных событий, потому что на щеках ее вспыхнули ослепительно-красные пятна. Принцесса нервно спрятала грудь и начала торопливо зашнуровывать лиф. Продолжая этим заниматься, перебралась через меня и встала лицом к стене. Крохотные ушки горели ярче солнца.

Но больше всех остальных оказался удивлен Сигон. Граф вообще ничего не говорил, а только открывал рот, изображая рыбу, выброшенную на берег. На меня мальчишка глядел так, словно увидел самого нечистого во плоти. Если бы он еще знал, что нынешней ночью я и Лаведа оказались так близко к исполнению его мечты, точно бы удавил обоих. Или себя.

– Что случилось? – Я собрал вещи и проверил оружие. Судя по взволнованному виду Сирого, оно могло скоро потребоваться. – Кто напал-то?

– Понятия не имею. – Капитан кивнул на дверь и первым начал подниматься по ступеням. – Три очень странных посудины, я таких еще никогда не видел. А уж поболтаться по миру успел, поверь мне.

На палубе царило оживление. Я бы даже сказал, что возбуждение команды весьма походило на панику. Матросы метались вокруг, точно длиннохвостые обитатели лесов Бортвина, и верещали очень похоже. Правда, эти крикуны успевали делать кое-что полезное. Например, проворачивать длинное весло на корме корабля, тянуть за веревки единственный треугольный парус то вправо, то влево. Ну и еще подкатывать к низким бортам гигантские самострелы на деревянных колесах. Вместо острия на конце длинных палок я разглядел большой серый шар с черной промасленной веревкой.

– Смотри. – Лаведа ткнул пальцем в редеющий утренний туман. – Видел такие раньше?

Нет, раньше я таких кораблей нигде не видел. Странные штуки, очень странные. Для начала, у них напрочь отсутствовали паруса. И тем не менее кораблики очень даже неплохо разрезали волны озера и ловко маневрировали. И у каждого суденышка из надстройки в центре палубы торчала широкая труба, откуда валил черный дым. Жрать они там готовят, что ли? Самое удивительное: борта кораблей блестели металлом.

– Почему они не тонут? – спросил я и покосился на Лаведу. Тот пожал плечами. – Это же, мать его, распроклятые железяки, и плавать они должны как топор!

– То-то и оно, – проворчал капитан. – Наверное, какое-то колдовство.

– Скорее всего, – согласился я и зевнул. Все же давала знать о себе чертова бессонная ночь. Вновь заболело в паху, напоминая о том, как плохо лежать в постели с молоденькой девицей и ничего не предпринимать. – Что думаешь?

– Это неприятности, а знаешь, что мы думаем о неприятностях? – Сирый осклабился и достал из кармана своей куртки короткую изогнутую трубку типа той, которой дымят легини. – Мои дармоеды все утро чешут языками: дескать, баба на борту – к несчастью. Вот отсюда и неприятности.

В этот момент означенная баба, сиречь принцесса Вайолетта, объявилась на палубе. Девица успела привести себя в порядок, но по-прежнему выглядела весьма смущенной. Когда мы встретились взглядами, показалось, будто уши Вайолетты вспыхнут настоящим пламенем. А вот Сигон за спиной своей дамы сердца смотрелся, точно Призрак Возмездия из деревенских сказок – такой же серый и злой. Недобро взглянув на меня, граф тут же бросился к борту бекаса. Опустошать желудок.

– Угу, – не стал я возражать собеседнику. – Сам знаю, все беды – от баб. Когда, говоришь, последний раз доставлял в Пон партию шлюх?

Лаведа рассеянно улыбнулся и на своей версии причин происходящего настаивать не стал. Тем не менее я точно знал, что капитан прав, и, думаю, чародейские кораблики появились здесь не просто так. Гроссмейстер мог быть очень настойчивым, если ему что-то требовалось. Вот только, черт побери, как его люди смогли отыскать нас посреди огромного озера, именуемого Слезами Дракона?! Опять чародейство?

– Они нас взяли, – констатировал Лаведа и оказался совершенно прав.

Металлические корабли, пыхтящие черным жирным дымом, встали треугольником, в центре которого находился наш бекас. Все попытки избежать «почетного» эскорта ни к чему не привели. Мало того, треугольник быстро уменьшался, по мере того как преследователи сокращали расстояние между нами.

Зато у нас появилась возможность рассмотреть странные штуки ближе. Да и туман успел развеяться. Солнце поднялось выше, и его лучи играли на блестящих бортах металлических кораблей.

Палубы их поражали отсутствием какой-либо оснастки и команды – просто голые блестящие поверхности. Такие же коробки с дымящими трубами. Правда, в металле надстроек я разглядел какие-то круглые темные пятна. Возможно, закрытые окна. Такие же – вдоль бортов.

– Если они собираются напасть, – вслух размышлял Лаведа, отдав приказ матросам взять врага на прицел, – почему не открывают огонь? Разумно было бы нанести нам урон на расстоянии, а после сблизиться и взять на абордаж. Ну или просто утопить, если мы им не нравимся.

– Возможно, им нужно забрать что-то, что находится на борту «Лебедя»? – очень осторожно предположил я и покосился на Вайолетту. Она еще не решилась подойти ближе. – И это что-то должно оставаться в целости и сохранности.

– Но, нечистый их побери, я же не взял никакого груза! – взорвался капитан, и дымящаяся трубка едва не вылетела из его перекошенного рта. Внезапно моряк нахмурился и повернул голову. Посмотрел на принцессу, и смуглое лицо отразило понимание. – Так вот в чем дело. Ну что же, извини, приятель, но эта посудина мне дороже, чем любые договоренности. А эти штуки выглядят так, словно способны утопить десяток «Лебедей».