для осады, а мощь ручного огнестрела практически не осознавал. Пришлось даже пожертвовать немалой пайкой пороха и овечьей отарой, чтобы показать, в чем сила «северных варваров»… И вечером того дня, жадно поедая свежую баранину, монгольские князья начали, наконец, прислушиваться к советам Большака и его командиров.

Поскольку враг шел очевидным путем и шел крайне неосторожно, Бурни настаивал на засаде. Увы, первоначальный план — растащить имперский отряд на две части — не удался. Зато дальше всё пошло, как по нотам. Бурни со своей кавалерией идеально заманил преследовавших его имперских монголов прямо под чернорусские пищали. Наступающие вообще не придали значение пешему отряду на взгорочке. Видимо, за обоз приняли. Одна беда: преследователи сильно растянулись, поэтому урон от свинца и ядер вышел не такой разрушительный, каким мог бы стать. Враги бежали, Бурни снова выдвинулся вперед… и дальше враги совершили огромную глупость: полностью повторили атаку, но уже всеми силами. Тяжелая конница попыталась штурмануть взгорочек, но не смогла пройти по завалам из камней… Их просто в упор расстреливали. Потом дали залп по остальной коннице — на поле лежало уже более тысячи трупов… и почти трупов.

Далее, глупого имперского командира, будто, подменили. Он нашел обходной путь к позициям «северных варваров» и даже почти незаметно провел по нему сильный отряд. Увы, для него — Сорокин предвидел подобный вариант. Он еще до похода заказал железного чесноку пуда на четыре. Разбросал его в уязвимых местах — и противник со всего маху влетел с шипастые поля. Дав возможность амурским драгунам расстреливать его, как в тире. Небольшой проход надежно перекрыли штыками — куда в бессилии ломилась оставшаяся боеспособной часть конницы. В это время пушкари и пищальники из Темноводного лупили по имперцам, оставшихся на главном поле битвы, а Аратан уже сажал на коней даурскую сотню, чтобы добить врага, как только тот дрогнет.

И враг дрогнул! Монголы противника начали крайне неорганизованно отступать, даурский конный кулак опрокинул их, а атака воинов Бурни — обратила в окончательное бегство. Тут еще из ущелий выскочили халхасцы из первого «засадного полка» — небитые и практически свежие…

Блюдо готово!

Пока союзная конница добивала то, что еще способно было двигаться, драгуны с казаками приводили себя в порядок, бинтовали раненых, а самые шустрые уже слезли со взгорочка и принялись дуванить поле битвы.

— Какие потери? — окрикнул Дурной Сорокина.

— Яко в сказке! — есаул не мог сдержать улыбку. — Живота лишились осмь, с полусотню поранетых. Всё больше стрелами биты. Не ведаю еще, что у дауров, но мнится, и там мало потерь.

Остаток дня и весь следующий войско отходило от битвы и наслаждалось плодами победы. В отличие от чернорусского отряда, чахарцы и найманы потеряли много людей. Вместе с сильно ранеными — более четверти от своей неполной тысячи. Но монголы совершенно не были расстроены! Война и смерть для них — дело привычное. А к победителю быстро придут новые бойцы. Зато наследник великой династии Юань с союзниками захватил более пяти тысяч лошадей. В обозе — целые сундуки с малополезной бронзовой монетой. Ну и всякого — «по мелочи». Сотни доспехов, тысячи копий и мечей. Не менее трех сотен монголов императора не смогли уйти и попали в плен.

Поскольку преследованием убегающих и потрошением обоза занялись, в основном, монголы, то они же заполучили большую часть дувана. И кочевники совершенно не желали делиться им по справедливости: по вложенным в победу усилиям. Вообще, у них всё было довольно просто: кто громче всех кричит о своих подвигах — тот и главный герой. Дурной посмотрел на эти состязания по бахвальству и махнул рукой. Коней ему много не нужно, дырявая китайская деньга тоже без особой надобности, доспехи и оружие домой везти — больно тяжело будет. Вот пороху бы! Но такой добычи у имперцев не имелось.

А пороховые запасы у чернорусского войска изрядно иссякли. Впервые и пищальники, и пушкари настрелялись всласть! Кто-то и по десять выстрелов умудрился сделать. Все стволы были напрочь забиты, можно сказать, что к концу схватки «экспедиционный корпус» лишился всей своей огневой мощи. А потому весь вечер драгуны и казаки старательно чистили стволы.

Над вольготно раскинувшимся войском победителей густо пахло вареной и жареной свежей убоиной (коней в битве полегло без меры), а разноязыкие генералы собрались на совет.

— Что делать будем дальше? Куда пойдем?

Глава 45

Князья принялись предлагать свои идеи и быстро переругались.

— Не надо гневить вышние силы, которые даровали нам удачу в минувшем бою, — покладисто начал старый Абунай. — Сейчас слава о нашем войске начнет разлетаться по всей Степи. Многие тайджи, гуны и ваны услышат о победе и захотят последовать за нами. Нам остается только ждать. Сейчас надо укреплять власть во Внутренней Монголии.

— Укрепляя твою власть, мы только съедим всех коней, что сегодня заполучили, — яростно размахивал обглоданной костью найман Джамсан (исходы битвы оказались таковы, что сейчас его отряд стал самым многочисленным в войске). — Мы перебили всех воинов богдыхана, кто еще оставался в Столице, она теперь беззащитна. Надо идти за Стену! Там сытные села и города! Там много добычи, из-за которой к нам еще вернее пойдут прочие племена.

— Не всех! Не всех мы перебили, Джамсан! — тут же встал поперек вана халхасский изгнанник Чойджаб. — У Энхэ-Амугулана полно никанских воинов. Городская стража, части Зеленого знамени. Это тут, в Степи они нам не страшны — никанцы всегда уступали нам в поле. Но за Стеной, в своих крепостях они очень даже опасны! Нельзя туда идти, по крайней мере, сейчас –нас совсем мало.

— Потому и нужно идти, что мало! — багровел лицом и без того смуглый Бурни. — За Стеной служат тысячи чахарцев. Они давно уже должны были подняться…

— А что же не поднялись? –не унимался Чойджаб. — Подкупили их, Бурни. Или запугали. Или перебили.

— Вот и надо проверить!

— А что северные варвары скажут? — ван Джамсан, видя, что голоса разделились, решил обратиться к союзникам. — Как ты считаешь, Болшак?

«Спасибо, что вспомнили, — сдержал усмешку Дурной. — Но могли бы хоть имя запомнить».

— Вы все, по-своему, правы, — дипломатично начал он. — Нас слишком мало для похода на Пекин. И нужны пополнения. О грабежах же еще очень рано думать — сначала надо войну выиграть. Но самое важное сейчас — другое. Важнее всего остального — империя Цин.