Энни. Если это непонятно, я попытаюсь объяснить. Но думаю, ты понимаешь.

Энн стояла на крытом мосту и смотрела себе под ноги. Она могла многое разгадать из его слов, и сказанное им могло бы сделать ее счастливой — если бы он знал и мог принять всю правду о ней.

— У нас с тобой нет ничего постоянного.

Макс не знал о ней слишком многого. И она осознавала это.

— Ничто не постоянно. — Он повел ее по мосту. — И это тоже изменится. Ты можешь сейчас отстраниться от реальности, если захочешь. Но я терпеливый мужчина. И я никуда не уйду.

Ей так хотелось, чтобы он остался верен тому, что сказал только что.

— Как ты думаешь, могли бы мы вместе навестить Ли? — спросил Макс.

— Не знаю. Я подумала, что решу, о чем говорить с ней, когда приеду туда.

— Никогда не приходи на встречу неподготовленной, — сказал Макс.

— Да ведь это не медицинский симпозиум. Я буду говорить не с залом, набитым экспертами по разным вопросам. Там будет одна Ли.

— Хорошо, раз так. — Он привлек ее к себе и поцеловал в макушку. — Что бы ты ни говорила, я поеду с тобой и буду твоим резервным отрядом.

То, что Макс увидел, сильно его встревожило. Он припарковался на скромной стоянке рядом с обшарпанным зданием «Рупора Туссэна».

— Все плохо. Ли не приезжала в Клаудз-Энд, — сказал он.

— М-да, — отозвалась Энн. — Мне определенно не нравится это мрачное место. Не думаю, чтобы Ли оставалась здесь ночевать.

— Не волнуйся, — сказал Макс. — Ты не одна. С тобой рядом большой, крепкий мужчина. Ничего не бойся. Энни, пообещай мне одну вещь.

— Что за вещь?

— Ты совершенно независимая женщина.

— Я не всегда была независимой, — сказала она. — Мне пришлось этому научиться.

Он не мог представить себе Энн застенчивой и нерешительной. Даже сейчас она взвешивала каждое слово. Но в этой ситуации ей явно не следовало вступать в битву, которую затеяла Ли.

— Ты вправе решать, что тебе говорить и что делать, только мне кажется, тебе было бы лучше переступить через себя и поговорить с Ли по-дружески, а не говорить, что ты раскусила ее и поняла все, о чем она пишет. Конечно, Ли писала о Роджере, леший бы его подрал за наглость. — Макс достаточно хорошо знал своего брата и не сомневался — он просто потерял контроль над собой. Но это не могло служить оправданием того, что случилось в клинике и так разозлило Ли.

— Хорошо бы с этим покончить, — сказала Энн. — Не переживай. Я буду осторожна. Помнишь, она писала о человеке, которому не доверяет и который хочет каким-то образом приобрести власть над ней? Как ты думаешь, у этого человека было что-то, я хочу сказать, какие-то реальные улики?

Эта тема преследовала Макса весь день.

— Скорее похоже на то, что он пытался шантажировать ее и говорил ей, что расскажет обо всем, если она выдаст его. — Макс не договорил. Он допускал, что в клинике могла произойти отвратительная сцена, но угрожать женщине было не в характере Роджера. Ли вполне могла добавить драматический элемент в свою статью.

Энн выпрыгнула из машины, но не закрыла дверцу, подождав, пока Макс выйдет. Он протянул ей руку, и она быстро взяла ее. Ее дыхание было громким и частым.

— Уклониться от опасности — не значит быть трусом, — сказал Макс.

Энн увлекла его к задней двери дома, которой, по словам Реб, пользовались, когда была закрыта парадная дверь.

Вспыхнул неяркий свет, который шел от голой лампочки, вмонтированной в стену. Макс нажал кнопку звонка и отступил назад. Сквозь пыльное дверное стекло был виден уходящий внутрь дома коридор.

— Я никогда не была здесь, — сказала Энн.

Он покачал головой, ожидая, что появится Ли.

— Нам следовало сначала поговорить с ней по телефону. — «Или не приходить вовсе», — последние слова он проговорил про себя.

— Согласна. Но я боялась услышать, что Ли не желает меня видеть.

Макс еще раз позвонил в дверь.

— Если бы она так сказала, тебе бы не следовало участвовать в этом.

Энн потянула его за руку.

— Мужчины и женщины такие разные. Женщины обычно хотят помочь другим, если это в их силах.

— А мужчины не хотят?

— Это происходит по-другому. Я не хочу, чтобы ты обижался на меня.

— Может быть, она вышла перекусить, — предположил Макс. У самой двери была припаркована машина, но Ли могла просто пойти пешком.

— Конечно, — сказала Энн, — ты хочешь оставить все как есть, так ведь?

На самом деле он хотел сделать все, что возможно.

— Похоже, что-то случилось.

— Ее машина здесь.

— Я заметил.

— У меня такое чувство, что я должна сделать что-то для Ли. — Энн повернула ручку, и дверь открылась. Девушка застыла, затем нахмурилась и взглянула на Макса: — Могла ли она оставить дверь незапертой?

— Если она вышла на минуту…

— И при этом оставить дверь открытой? Кто угодно мог запросто войти в дом.

Макс мрачно усмехнулся:

— Маленькие города славятся тем, что люди в них доверяют друг другу.

— В этом городе недостает одной женщины, а еще одна, пострадавшая при невыясненных обстоятельствах, находится в больнице. — Она освободила руку, которую держал Макс, и вошла в дом.

Вздохнув, Макс последовал за ней. Он знал, что возражать бесполезно.

На другом конце коридора дверь была приоткрыта. Слабый свет пробивался из окна комнаты, вероятно служившей офисом.

Энн шла на цыпочках. Макс умолчал о том, что небольшой шум мог быть в этой ситуации полезен. Вместо этого он произнес:

— Ли, Ли? Это Энни и Макс Сэведж. Вы здесь?

Энн посмотрела вокруг, затем на Макса, потом опустила плечи. Они оба прислушались.

— Надо идти дальше, — сказал он. — Если она войдет и увидит нас, самое страшное, что может произойти, — она напугается до полусмерти, прежде чем поймет, что это мы.

Если Ли злилась на Роджера, то он, Макс, был последним человеком, которого она хотела бы видеть в качестве гостя, подумал мужчина.

Полоса света легла на пол из приоткрывшейся двери. Энн прикоснулась к двери и открыла ее пошире.

— Ты не сдаешься, — сказал Макс.

Если Энн и услышала, то оставила сказанное им без ответа. Войдя внутрь, она проговорила:

— Здесь они, должно быть, печатали газету.

— Ну, ну, — сказал Макс усмехаясь.

Он не возражал ей, но… если бы она была чуть осмотрительнее.

— Макс! Иди сюда.

Он последовал за ней чуть ли не бегом. Комната была заполнена старым, но содержавшимся в образцовом порядке печатным оборудованием. Энн стояла перед другой дверью, открывавшейся вовнутрь.

— Что это? — Дурное предчувствие, овладевшее ей, было