Еще. Я хочу еще этих сладких жарких касаний. Я хочу, чтобы его язык снова бил меня и лизал, но Рейес проникает им внутрь, и я на миг сжимаюсь.

Он возьмет меня? Подчинит, растягивая и даря сумасшедшую наполненность и боль?

Мгновение, и я не успеваю испугаться, а язык вновь порхает на той точке, прикосновения к которой невозможно долго терпеть, настолько это потрясающе.

И я взлетаю опять, а перед глазами мелькают звезды, и мне кажется, что между ног стало совсем мокро.

Наверное, если теперь Рейес возьмет меня, мне не будет больно…

— Еще, чика? Назови меня по имени, если хочешь еще…

Дурацкий, наглый шантаж!

Но я хочу Рейеса. Хочу, чтобы этот мужчина делал со мной все, что ему заблагорассудится.

Я проиграла. Я его послушная рабыня, и сейчас мне ни капли не жаль.

Произношу на выдохе:

— Диего…

Плевать. На все плевать. Я просто так хочу…

— Хочешь больше, Анхела? Хочешь, чтобы я был внутри?

— Да… — я готова почувствовать его, и не представляю, как это будет теперь.

Боль и страх или огромное, всепоглощающее наслаждение?

Я слишком жадная и любопытная.

И сейчас я даже не боюсь боли. Низ живота странно, но очень приятно тянет — меня охватывает настойчивое желание ощутить больше или… разрядиться.

Рейес подтягивается ко мне, и теперь я вижу его сосредоточенное лицо.

Мои соски затвердели и стали, как косточки. Лифчик давит, и мне ужасно хочется его снять.

Я не успеваю ни попросить, ни пошевелиться — Рейес сдвигает чашечки и накрывает сосок губами.

Я невольно всхлипываю.

Не могу это терпеть.

Грудь настолько чувствительная, что от губ Рейеса и его колковатой бороды мне даже немного больно… и очень-очень хорошо.

Рейес всегда меня чувствовал, и раньше это было ужасно… зато теперь, вот так, когда его язык скользит по возбужденным соскам — непередаваемо.

Мне хочется, чтобы ему тоже было хорошо сейчас. Чтобы ему отчаянно нравилось целовать меня. Чтобы он балдел и кайфовал от всех прикосновений ко мне.

Мерседес дала какое-то особенное масло, и моя кожа стала очень мягкой и гладкой.

— Не закрывайся, кошка. Что-то не так?

Ох, Рейес, оказывается следит за всем. Замечает, что я задумалась.

Я успокаиваю его:

— Все… так. Все… хорошо…

Никогда не думала, что скажу это Рейесу.

Я больше не стану ничего загадывать.

Грудь горит от настойчивых поцелуев, и я жалобно хныкаю, когда Рейес просовывают мне руку под спину, расстегивает лифчик и отбрасывает его в сторону.

Потому что я больше не чувствую его рот, и мне так одиноко.

Теперь я только в чулках, а Рейес еще одет.

Спустя минуту он избавляется от всей одежды.

Я опять жалею, что сейчас ужасно темно и фонарь показывает слишком мало.

Я хочу видеть его широченные смуглые плечи, сильные руки и впечатляющий пресс. Я даже его член хочу видеть.

Он ровный, толстый и очень красивый.

Или я просто схожу с ума и всецело отдаюсь ощущениям.

А ощущения от Рейеса сейчас исключительно приятные.

Я так и лежу, широко разведя ноги, согнув их в коленях, и темное пламя внизу живота разгорается все ярче.

Мне нравится наблюдать за Рейесом. Мне невероятно приятно чувствовать его руки и губы на своей груди и на бедрах.

Он предлагает:

— Давай попробуем плавно. Вот так. Так хорошо?

Рейес спрашивает только, чтобы меня успокоить. Он абсолютно уверен в том, что делает. Все движения четкие и выверенные. Пока он сам не потерял контроль.

А я внезапно хочу, чтобы стало иначе.

Чтобы, как в первый раз, только без боли.

Тогда Рейес обезумел. Он рычал и брал меня грубо, как зверь.

Я не хочу терять контроль одна. Пусть он тоже потеряет.

Я точно сошла с ума.

Сошла, потому что не могу сдержать стон наслаждения, когда он проводит чем-то ужасно твердым у меня внизу живота.

Прижимается к пульсирующей точке и скользит по ней и вокруг, словно дразнит.

Распаляет еще сильнее, а я и так вся мокрая и жаркая.

Я готова кусаться и царапаться, насколько я его хочу.

Но вместо слов могу только стонать — настолько мне хорошо от того, как его член скользит поверх моих складочек, не входя, а просто лаская.

Мне ужасно хочется потереться об него.

Я готова умолять, чтобы Рейес наконец уже взял меня.

Я прошу:

— Диего… пожалуйста…

Потом я перестану его так называть. Но сейчас я хочу, чтобы он точно послушался и прекратил меня мучить.

Он отстраняется, и я слышу шорох. Наверное, Рейес надевает резинку.

Я согласна на все. Лишь бы он скорее прижался ко мне.

Я больше не могу выносить эти ощущения.

Он накрывает меня своим телом, и я снова стону. Мне нравится тяжесть его тела.

Мне все в нем нравится. Я хочу, чтобы он, наконец, взял меня.

И опять повторяю:

— Диего…

А в следующий момент чувствую, как головка члена слегка надавливает мне между ног. Несильно, но очень уверенно.

— Выдохни, Анхела… Расслабь живот… — в этом шепоте вся сдерживаемая страсть, и мне становится чудовищно жутко и… приятно.

Я делаю, как Рейес просит, и обхватываю его крепкую упругую попу ладонями.

А он продвигается глубже, постепенно наполняя и растягивая меня.

Я чувствую боль. Но она настолько легкая, что совсем исчезает, когда Рейес останавливается.

Он выходит из меня, а когда входит снова, на меня накатывает настолько мощная волна удовольствия, что я вскрикиваю.

Ощущения невероятно сильные, когда он движется вот так — медленно и не очень глубоко.

— Нравится?

— Да…

— Я обожаю тебя, чика. Ты просто чудо.

Наверное, он не соображает, что говорит. Хотя я сейчас тоже ничего не соображаю.

Мы оба сходим с ума, отдаваясь страсти.

Я вся в ощущениях, а Рейес входит глубже, растягивая и наполняя меня до самого конца.

Это поразительное, невероятное чувство.

Я вся — его. Я хочу быть его еще больше.

— Давай… быстрее? — сама не понимаю, о чем я прошу, зато Рейес понимает.