Я не знаю, что она сделала со мной, но Лина стала мои закатом и розовым рассветом.

Я засыпал с мыслями о ней или о том, что она мне сказала, ночами видел во её, иногда даже заходил куда дальше, чем в реальности, а утром…

Открывал глаза и опять видел её.

Снова её!

Только и ждал, когда мы уже увидимся внизу и она сухо пожелает мне доброго утра.

А я сделаю вид, что ей не рад тоже, и отвечу в той же манере. И нахамлю ещё…

Мне кажется, я сам устал от этой маски и роли, которую мне приходилось играть, раз уж я сам начал её троллить и обижать.

Кто мог знать, что она будет вести себя так и отвечать мне столь достойно, что я возьму и как вафля просто…влюблюсь?

Я никогда не встречал таких, как она: красивых, по женски очень гордых, находчивых в ответах мне. Обычно девчонки что-то мямлят в ответ или вообще — боятся меня либо млеют, и ничего существенного никогда не отвечали мне.

Лина совсем другая.

Вообще другая.

Словно бы с другой планеты.

Я — с Марса, она — с Венеры.

А ещ я никогда не встречал таких сильных духом девушке — ведь она такое горе пережила, а я не задумался даже о том, каково ей это всё проходить в одного.

Лина потеряла мать. Единственного близкого человека в этой жизни. И я ни разу не видел, как она плачет или жалуется…

Не знаю даже, смог бы я так вот держаться достойно, как она.

Чувствовалось, что ей тяжело, но она никогда не ныла.

Я ещё добавлял ей своими выходками, а человек мать схоронил.

Легко ли так жить?

Да, возможно, у них с отцом что-то было.

Но очевидно, я всё-таки был излишне резок и не прав в суждениях насчёт Лины и её мамы: никуда мой отец из семьи никогда не уходил. Левых детей не делал. Маме никогда не изменял — мама убеждала меня в этом.

Говорила тоже, что я слишком строг к Лине, несправедливо строг, а я не верил.

Кажется, отец действительно горевал о той женщине. Да, горевал…

Но моя мать занимает в его жизни иное место, своё.

Она — его жена и мать сына. Он любит её.

Возможно, не так, как мать Лины, но тоже любит, по-своему.

Теперь я вижу, что любовь бывает разная. Как и дружба…

Но только что мне делать-то теперь со своими выводами?

Принести ей букет цветов и сказать, мол, давай забудем всю дичь, что я творил, и начнём дружить?

Лина — первая девчонка, с которой я хочу дружить.

Просто проводить время, смеяться над её подколками, наслаждаться тем, как он бесится на мои острые шутки в её сторону…

Мне кажется, она в последнее время стала даже их понимать и отвечать с таким же юмором.

У меня появилось ощущение, что я словно бы нашёл свою половинку или отражение себя в девочке, а до встречи с ней — был неполным.

Но она постоянно твердит, что я ей не нравлюсь.

И не удивительно, учитывая то, как сложились наши отношения в самом начале, и моё поведение…

Да я сам себе бы по морде надавал за такое.

Как уж она меня теперь к себе подпустит…

Никак.

Пошлёт и будет дуться на меня годами. И будет права…

Может, у отца спросить совета?

Впервые мне захотелось это сделать — спросить совета у отца.

Больше мне некому душу излить.

Только отец поймёт, хоть и поругается за мой дьявольский план.

Может быть, мне после разговора с ним станет хотя бы чуточку легче и я найду выход из ситуации?

64

ЛИНА.

Подвела губы бесцветным блеском и оглядела себя в зеркале ещё раз.

Совсем скоро приедет такси — в таком лёгком платьице пешком не дойти, да и вечереет уже, не хочу впотьмах одна идти до здания школы.

На дискотеку, которая состоится уже через 40 минут, я выбрала из гардероба лёгкое светлое платье свободного покроя и джинсовую жилетку.

Эти вещи хоть и не были брендовыми и новыми, выглядели вполне прилично.

Образ должны были завершать зимние, но всё же изящные кроссовки на платформе и распущенные по плечам волосы. Это во время учёбы нас заставляли заплетаться в обязательном порядке, что правильно, но на дискотеку можно были и распустить волосы, чем я и воспользовалась с огромным удовольствием — люблю, когда мои волосы ничего не стесняет и их не пережимают заколки и резинки.

Оставшись довольной своим непривычным для школы образом, я улыбнулась своему отражению и глянула на экран смартфона — пора ехать.

— Ну, Рич? — взяла я на руки своего мышонка, который в часы, когда меня не было дома, сидел в клетке. — Пора домой. Веди себя хорошо. Когда я вернусь — дам тебе вкусняшку.

Я чмокнула в розовый носик своего нового питомца, к которому привыкла очень быстро, посадила его в клетку и закрыла её.

Откинула волосы назад и устремилась к двери.

Но едва распахнула её, столкнулась нос к носу с Матвеем.

— Ты чего тут трёшься? — спросила я.

Очевидно было по бегающим туда-сюда глазам, что он не шёл мимо, а целенаправленно стоял возле моей спальни. Только зачем?

Подглядывал, что ли, за мной? Вот тебе и новости!

— Ничего, — собрался он. — Отстань!

И зашагал с гордым видом вниз.

Вот тебе и два.

Сам тёрся тут для