В конце концов, я подарила солдатика Васиной жене. Девушки ухаживали за мной во времена моего беспамятства, кормили меня с ложечки и вытирали пот со лба. Если за все это они хотят только солдатика — пусть так и будет. От этого напоминания о ночном кошмаре я избавилась с удовольствием.

Окончательно выздоровев, я поняла, что пора задуматься о будущем. Братья каждый вечер заходили ко мне в гости — узнать, как дела, и поведать новости. Весть обо мне дошла уже до самых дальних уголков Пригорья, но, похоже, никому я здесь не была нужна.

— У нас были такие пришельцы, — сказал Боря, в который раз предлагая мне горячей воды с приправами. — Казалось, совсем дело гиблое, а потом раз — и находятся жены и мужья.

— У меня нет мужа, — сказала я, в который раз отказываясь от угощения. — Не успела завести, путешествуя по мирам.

— После того, как ты выздоровеешь, тебе придется уйти отсюда, — сказал, отпивая воду, Вася. Он почему-то уже считал меня своей подружкой, давал советы, беззастенчиво отвешивал комплименты и замечания по поводу внешности, забирал принесенную сердобольными селянами еду — вся в меня просто не влезала. — Деревенька у нас маленькая, отец — мужчина одинокий. Поползут слухи.

Боря, судя по взгляду, не одобрял фамильярности брата, но согласился с ним.

— Это точно. Деревня маленькая, желающих почесать языком много. Я предлагаю тебе поехать с нами в город завтра и поискать там место. Первое время сможешь пожить у сестры моей жены, она держит галантерейный магазинчик. Может, возьмет тебя к себе. Тебе ведь некуда идти.

Мне действительно было некуда идти. Совершенно очевидно, этот мир — не мой. Я уже умела складывать два и два, так что предполагала и возможность оказаться в Снежном мире — уж слишком казались знакомыми и эти деревья, и эти бородатые люди-оборотни. Я не готова была принимать на веру реальность, внушаемую мне кошмарами, но все сходилось, и с каждым днем этого сходства становилось все больше.

Я сказала братьям, что подумаю, и весь вечер честно провела в раздумьях.

— Трайн, — спросила я, когда он послушал мое дыхание и сделал укол, — скажи мне, только честно, сколько еще времени я могу здесь находиться?

Он опустил руку со шприцем и молча отошел прочь. Вернув шприц на место — в металлическую коробку на столе, уселся на стул и посмотрел на меня. Через комнату я не могла видеть выражение его глаз, но то, что я прочла на лице, мне не понравилось.

— Как только я сочту тебя окончательно здоровой, я не смогу держать тебя здесь, — сказал он.

— И как скоро ты намерен счесть меня здоровой?

Трайн, казалось, задумался.

— Я думаю, дня через три ты уже сможешь уйти.

Это было совсем скоро.

Я кивнула и улеглась обратно в постель. Отгородившись ширмой, я уставилась в потолок и задумалась. Мне, наверное, и в самом деле было лучше поехать в город с братьями, но что я там буду делать? Неужели останусь в этом мире до конца своих дней? Как мне теперь попасть домой?

От вопросов голова шла кругом, и я не сразу поняла, что Трайн разговаривает со мной.

— Прости, что?

— Я говорю, что тебе уже можно выходить из дома. Если хочешь, завтра мы можем съездить в лес, поискать то место, где ты очнулась.

— Думаешь, это поможет? Меня никто здесь не ищет, — сказала я почти грустно. — Да я и не помню, куда в конце концов забрела.

— Пока погода ясная, предлагаю сходить, — настоял он. — Я возьму кого-нибудь из волков Эрдана, и мы пойдем. Если метель занесет следы, найти их станет невозможно. Поверь, Одн-на, я знаю, о чем говорю. Место прыжка есть место прыжка.

Я сказала ему сначала, что попала в этот мир, просто нечаянно упав на лыжной трассе. Но ведь дело было совсем не так. Я не прыгнула через Ворота — я умерла и оказалась здесь. Что в этом случае может для меня измениться? Да ничего. Если Аргента мне не лгал насчет области низкого давления, которая якобы притягивает всех обратно в Белый мир, скоро я вернусь туда. Придется ждать? Я не хотела ждать так долго — год или два по времени Белого мира, чтобы вновь оказаться там, откуда меня и так обещали изгнать. Я хотела вернуться домой, домой, черт возьми!

— Трайн, — позвала я.

— Да.

— Я… солгала тебе насчет своего прыжка, извини.

Он молчал так долго, что я решила было, что он ушел или занят.

— В чем именно?

Я не знаю, почему я решила ему довериться. Возможно, потому что это он держал меня за руку, когда меня рвало от высокой температуры. Возможно, потому что он был рядом, когда мне было плохо — а со мной уже так долго никто не был рядом.

— Трайн, я не пришла в этот мир через запретные земли, или как вы там это называете. Я попала сюда после своей смерти в одном из миров.

Он не успел ничего ответить. Дверь в дом распахнулась так резко, что едва не вылетела с петель. Я подскочила на кровати, услышав голос Васи — он прерывался от волнения.

— Одн-на! — закричал он. — Одн-на, ты спишь?

Я отодвинула ширму. Лицо парня было красным от мороза, глаза горели от возбуждения. Вася размахивал листком бумаги, на котором что-то было написано.

— Пой, Одн-на, пой! У тебя настоящий праздник!

— Во-первых, прекрати кри… — начал Трайн, но сын оборвал его:

— Отец, — заговорил он возбужденно, — отец. Мы нашли ее! Сейчас из города прибежал волк с вестями.

Боря подал бумагу Трайну, тот почти вырвал ее из его рук. Пробежав ее глазами, он изменился в лице и посмотрел на меня взглядом, в котором ясно читалось разочарование.

— Одн-на, я же говорил, что все будет хорошо, — Вася подскочил ко мне и схватил меня за руки, широко улыбаясь. — Готовься к встрече! Причесывай волосы, умывай лицо! Сюда едет твоя мама!

Женщина, обнимающая меня за плечи, называла меня своей дочерью. Она склонила мне на грудь свою темноволосую голову и безудержно рыдала, а я гладила ее по спине и говорила, что все будет хорошо. Я не знала, что именно будет хорошо, и не знала, почему я говорю это совершенно незнакомой женщине, но, по крайней мере, я делала правильные вещи.

Трайн оставил нас одних, и теперь в комнате, кроме треска угля в печи, слышались только всхлипы. Нас было трое, и из этих троих только я, похоже, не понимала, что происходит.

— Я рада, что ты решилась подать о себе весть, Одн-на, — сказала женщина, пришедшая с моей матерью. Ее серые глаза смотрели на меня приветливо и ласково. — Мы искали тебя почти лунокруг, и почти потеряли надежду.

— Вы искали меня?

При этих словах плачущая женщина подняла голову и посмотрела мне прямо в лицо.

— Дочка, неужели ты думала, что мы не пытались спасти тебя?