— Как?

— Мы сами построим его — и назовём Гринвич-Колледж. Он будет лучше Школы Эйнштейна, и в нём будут учиться не пятьсот, а пять тысяч человек. Или пятьдесят тысяч! Вернее, мы будем принимать всех, кто захочет учиться. Большинство студентов будут присутствовать на лекциях виртуально. И так же сдавать экзамены. Зато, если они будут стараться, то получат вполне реальный диплом Колледжа. Учебников по программе Гринвич-Колледжа и компьютеров для дистанционного обучения выпустим сколько угодно. Если надо — расширим «Эйнштейн Электроникс» и «Эйнштейн Пресс».

Робби вздохнул:

— Вот почему вы, белковые слизняки, превосходите нас, киберов: хоть вы мокрые и скользкие, но у вас нет выключателей…

В уже знакомой комнате с длинным столом собралось не шесть, а пятнадцать человек.

— Наша группа расширяется и реформируется, — сказал человек с нервным тиком, по-прежнему сидящий во главе стола. Щека дёргалась чаще обычного — видимо, жизнь настаивала.

— Маклаген и Бхагавад! — властно окликнул человек.

Встрепенулись рыжий, с белёсыми ресницами, мужчина и молодой смуглый парень, склонившийся над лаптопом.

— У вас нет допуска нужного уровня. Вы переводитесь на другую задачу. Назначение получите завтра.

Молодой сразу встал, закрыл лаптоп и направился к выходу. Рыжий человек хотел что-то сказать, но смешался под взглядом начальника и вышел, пробормотав остальным:

— Пока, ребята…

Когда дверь за ними закрылась, человек с тиком обвёл остальных воспалёнными невыспавшимися глазами:

— Операция «Маугли» повышается до первого уровня активности.

Новость произвела настолько сильное впечатление, что некоторые присутствующие беспокойно заёрзали. А лысоватый, с остреньким носом человечек заметно вздрогнул и подумал: «Чёрт бы побрал мой первый допуск!»

— Объект заметный, поэтому используем стратегии «Тухлая рыба», «Инсайдер» и… «Контакт» класса «Длинная рука».

— Как всегда, «Тухлая рыба» за мной? — спросил желтолицый хмурый человек.

— Да, — кивнул начальник. — Снеговик составит для тебя досье. Скандер, тебе поручаю направление «Инсайдер». Насчёт окружения объекта консультируйся у Снеговика…

Разговор перешёл в деловое русло.

Человечек с острым носом получил свою задачу и со вздохом развернул управляющую плоскость компьютера.

«Змеиная шерсть! Надо же было так вляпаться. Не журналист и не учёный, а королева! Все делают вид, что это обычное задание, но убийство такого уровня может обернуться как угодно…»

В разговоре с собой человечек не использовал эвфемизмы и кодовые слова и называл убийство убийством.

«Сделаем дело, а потом всех нас позовут на корпоративную вечеринку — и грохнут в одном автобусе… Ладно, это уже мнительность… Тут сидят классные специалисты — ими не разбрасываются даже ради такого объекта».

И человечек погрузился в разработку отведённого ему участка операции. Дилетанты не догадываются, насколько сложна и кропотлива работа по подготовке убийства. И даже увлекательна.

Вскоре остроносый человечек забыл свои сомнения и с азартом стал искать самые оптимальные решения для связи предполагаемого «инсайдера» с «контактёром».

Ладно, не «контактёр», а конкретный исполнитель, попросту — убийца. Не будем прятаться за словами — для людей с первым допуском назад дороги нет.

Наступил последний вечер старого года. За круглым столом в зале, сохранившем рождественские декоры, расселись вперемешку полсотни студентов, оставшихся на новогодние каникулы в Колледже, и несколько преподавателей.

К удивлению всех, на праздничный ужин пришёл и профессор Ван-Теллер, обычно встречающий Новый год с кем-нибудь из внуков или правнуков.

— Спина приболела, неохота ей далеко лететь, — по-домашнему объяснил он.

Ван-Теллер тяжело сел на свободное место, пристроив к спинке стула легендарную полированную клюку больше человеческого роста, вытянул поудобнее усталые ноги и пробурчал под внушительный нос-сливу:

— На Луне старикам жить легче, на Земле я бы уже давно…

Все увлечённо заказывали праздничные блюда. Никки выбрала печёную осетрину на деревянных шпажках, сыр с плесенью камбозолу, финики и бокал шампанского вместо обычного кьянти. Студенты проводили шампанское восхищёнными взглядами — астровитянке единственной разрешалось вино; девушка привыкла его пить, следуя микроэлементной диете космического робинзона. Впрочем, для нейтрализации ядовитого этилового спирта Робби прописывал Никки специальную таблетку.

Джерри попросил жаренную в сухариках телячью отбивную и печёную картофелину со сметаной и укропом. Он задумался — какой напиток предпочесть, но Никки, сидящая рядом с юношей, подмигнула ему и заказала второй бокал шампанского у бесхитростного робота-кентаврика.

Профессор Ван-Теллер вызвал киберофицианта и просверлил большую дыру в его пластиковой голове. Когда профессор решил, что меню изучено достаточно, то велел принести беф-строганофф с артишоками и стакан португальского вина с острова Мадейры. Робот, повизгивая от счастья, кинулся на кухню, стуча всеми копытами.

Ван-Теллер со вздохом потёр ноющие колени и строго посмотрел вокруг себя:

— Старость лучше измерять не по физическому угасанию, а по интеллектуальному. Учёный стареет, если он перестаёт изучать новые математические методы или области науки. Нет потребности в дальнейшем развитии мозга? Вот он и начинает отмирать. Многие встают на этот путь сразу после детства, а кое-кто не стареет до гробовой доски! — Профессор залихватски подмигнул внимающей публике.

Никки воспользовалась моментом и спросила:

— Профессор, недавно вы сказали, что выделение объекта анализа из фона — это часто искусство, помноженное на опыт. Мне это не очень нравится! Нельзя ли вычленять объект, исходя только из научных критериев? Например, анализируя энергетические связи или информационно-энтропийные взаимодействия между подсистемами?

Нинон-Олень скривилась:

— Сколько можно говорить об учёбе? Дайте отдохнуть мозгам!

— Науку и прочие умные вещи пристойно обсуждать всегда и везде. Мозги от этого не устают, а только веселеют… — проворчал профессор и ласково посмотрел на Никки:

— Неплохая идея! Ну-ка, сами поищите критерии выделения предмета системного рассмотрения. Какие эффекты считать внутренними, а какие — внешними? От этого зависят уравнения, которые описывают объект. Но помните — природа чихала на наши деления наук. Ищите закономерности, общие для всех систем.

И профессор пробормотал:

— Бедные потомки: мы трусливо оставляем им проблемы, которые сами не можем решить.

Потом старый учёный повернулся к соседке — Нинон-Оленю, изумился и тихо спросил: