Агасарсис был далеко не первым. За два года Восстания уже семеро человек скрещивали мечи с Проклятым. Только один из них остался жив, потеряв при этом правую руку. Но Агасарсис был не чета другим. В тридцать один год за ним числилось шестьдесят дуэлей, и его мастерство вошло в легенду. В день их единоборства лагерь бурлил с самого утра. Вся армия королевы, насчитывавшая тридцать тысяч человек, при исторической схватке присутствовать никак не могла. Стали тянуть жребий, и счастливчику Серваю предлагали за его пропуск двадцать серебряных монет, но он отказался, не желая пропустить столь редкостное зрелище.

С утра шел дождь, и земля намокла, но к полудню проглянуло яркое солнце. Тысяча человек, получивших доступ на поединок, образовали широкий круг около двухсот футов в поперечнике. Скилганнон первым прибыл на место боя. Он скинул камзол и проделал ряд упражнений для разминки мускулов.

Сервай уже тогда изучал людей и их поведение. Он следил за генералом во все глаза, но не заметил никаких признаков беспокойства. Появился Агасарсис. Он казался мощнее Скилганнона, и его обнаженный торс внушал трепет. Оба соперника носили на голове высокие гребни из волос, знак своего мастерства, но Агасарсис к тому же отпустил бородку в виде трезубца, которая делала его еще более устрашающим.

Он поклонился Скилганнону, и они стали разминаться вдвоем, как два танцора, повторяющие движения друг друга. Грянувшие внезапно трубы возвестили о прибытии королевы. На ней была серебристая кольчуга до бедер и высокие сапоги, украшенные серебряными кольцами. Она села на стул с высокой спинкой, поставленный для нее в кругу, и ее иссиня-черные волосы блестели на солнце.

Сервай стоял близко и слышал, как она спросила:

— Ты настаиваешь на своей глупой затее, Агасарсис?

— Да, моя королева.

— Тогда начнем.

— Могу ли я высказать просьбу, ваше величество?

— Я не расположена удовлетворять твои просьбы, однако говори.

— Мои мечи хотя и надежны, но не содержат в себе магии, у Скилганнона же, как известно, мечи волшебные. Я прошу не давать ему подобного преимущества.

— Что ты скажешь на это, генерал? — обратилась королева к Скилганнону.

— Я не вижу никакого смысла в том, чтобы с ним вообще драться, но в этом он прав. Я возьму другие мечи.

— Решено, — сказала королева и вызвала из рядов зрителей шестерых солдат, одним из которых оказался Сервай. — Достаньте ваши клинки, — приказала она, а Скилганнону велела: — Выбирай. — Тот взвесил в руке все клинки поочередно и выбрал саблю Сервая. — Теперь ты, — сказала королева Агасарсису.

— У меня есть свои, ваше величество.

— Вот именно, и они все равно что срослись с тобой. По твоей же просьбе в этом поединке ни у кого не должно быть преимущества. Поэтому выбирай, да поскорее, пока мне все это не наскучило.

Агасарсис тоже выбрал себе один клинок. Противники, поклонившись королеве, отошли на середину круга, и она сделала знак начинать.

Начали они, однако, не сразу. Оба долго кружили, и первое соприкосновение мечей выглядело скорее как продолжение разминки, Сервай понимал, что им нужно освоиться с новым оружием. Ни тот, ни другой не спешили с решающим ударом, желая сначала выяснить сильные и слабые стороны друг друга. Зрители хранили молчание. Сабли сверкали на солнце и при каждой стычке бросали на бойцов блестящую сеть. Оба воина, несмотря на скользкую после дождя землю, сохраняли безупречное равновесие. Их движения стали убыстряться, сталь зазвенела в ускоренном темпе. Сервай, как завороженный, переводил взгляд с одного на другого. Каждый был явно уверен, что победит он. Первую кровь пролил Скилганнон, задев плечо Агасарсиса, но тот не замедлил отплатить. Казалось, будто кровь каплет с клыков леопарда, выколотого на груди Скилганнона.

Мастерство и скорость этих двоих просто ошеломляли. Солдаты делали ставки, но криками своих избранников никто не подбадривал. Они сами были бойцами и видели, что одна сторона ни на волос не превосходит другую. Серваю начинало казаться, что поединок затянется дотемна. Он даже порадовался бы, будь это так. Столь блестящее равенство не часто встречается, и ему хотелось наслаждаться зрелищем как можно дольше.

Однако он сознавал, что долго это продолжаться не может. Острые как бритва клинки мелькали совсем рядом с уязвимой человеческой плотью.

Примерно на двадцатой минуте Агасарсис поскользнулся, и при падении сабля Скилганнона пронзила его левое плечо. Агасарсис перекатился по земле и вскочил, вовремя увернувшись — от рубящего удара, чуть не обезглавившего его. Налетев на Скилганнона, он двинул его плечом в грудь, и на этот раз упали оба.

Герольд, стоявший позади королевы, по ее команде протрубил в рог.

Двое солдат с полотенцами выбежали в круг, и противники воткнули сабли в землю. Агасарсис, обтерев лицо, заткнул полотенцем глубокую колотую рану. Скилганнон подошел к нему и что-то сказал — Сервай не расслышал, что именно. Агасарсис в ответ сердито потряс головой — Скилганнон, должно быть, спрашивал, получил ли тот удовлетворение.

Через несколько мгновений рог затрубил снова, и бойцы взялись за мечи. Поединок вступил в свою последнюю стадию. Сервай смотрел во все глаза. Оба противника устали, но Агасарсис, это было видно, к тому же начал сомневаться в себе, и это сомнение медленно пожирало его уверенность. Стараясь перебороть себя, он то и дело бросался в атаку. Скилганнон некоторое время оборонялся, а после нанес смертельный удар — столь внезапный, что многие не разглядели его. Он отвел выпад Агасарсиса, и его сабля совершила оборот вокруг сабли противника. Оба отскочили назад, и тут из яремной жилы Агасарсиса ручьем хлынула кровь. Ноги у него подкосились, и он рухнул на колени перед своим убийцей. Скилганнон, отражая удар, чиркнул саблей ему по горлу.

Агасарсис зарылся лицом в грязь, а Скилганнон бросил саблю и поклонился королеве. Сервай видел, как гневно смотрят его глаза на застывшем, как маска, лице.

— Агасарсис был нашим лучшим кавалерийским командиром. Это безумие — терять его таким образом.

— Да, — согласилась она, — и сейчас виновный ответит за это.

Герольд протрубил дважды. Телохранители королевы, Аскелус и Маланек, ввели в круг связанного, рыдающего человека. Сервай, несмотря на его пустые глазницы и залитое кровью лицо, узнал принца Балиэля.

Его поставили рядом с убитым Агасарсисом, и королева, встав со стула, вышла на середину.

— Наша война почти выиграна, — прозвенел ее голос. — Мы обязаны этим вашей храбрости и вашей преданности. Джиана не забывает тех, кто верно ей служит. Но этот, — указала она на жалкого Балиэля, — поставил под угрозу все, что сделано вами. Я бесконечно благодарна своим друзьям, но пусть враги мои знают, как скоро и беспощадно мое мщение.

При этих словах Аскелус вонзил свой меч в живот ослепленного. Сервай заметил, что он повернул клинок, прежде чем его выдернуть. Принц страшно закричал. Некоторое время он корчился на земле, не переставая вопить, пока Аскелус по знаку королевы не прикончил его ударом в шею. Вопли несчастного сменились полной тишиной.